— Вы все-таки пришли, Косухин… В голосе не было ни злости, ни испуга неизвестный лишь констатировал факт. Из этого факта можно было сделать какие угодно выводы — самый простой, что кто-то из подпольной тройки попросту сообщил в ведомство товарища Ежова. Хотя бы суетливый гном Тарек или сам безусый товарищ Чижиков…
— Я почему-то знал, что вы придете сюда именно сегодня. Странно, правда? Помните, Степан Иванович, мы с вами говорили о возможностях науки? Интересно, как это можно объяснить?
Несмотря на опасность, странные слова удивили. Они никогда и ни о чем не беседовали с этим типом в шинели! И к чему фраза о том, что он должен прийти сюда? И почему он назвал Чифа не Иваном Степановичем, а…
— Я знал, что вы появитесь, Степан Иванович. Мы потревожили вас. Я решил не ждать, пока вы меня найдете, и встретить вас здесь. По-моему, тут самое подходящее место для подобного разговора…
Секунды шли, и Чиф постепенно приходил в себя. Немудрено, что в темноте его спутали с отцом.
Выходит, здесь ждали не его, а Косухина-старшего? Что ж, значит, вся эта выдумка с могилой была попросту засадой, только охотники спутали дичь.
— Нам есть о чем поговорить, Степан Иванович. Я чту силу и не собираюсь враждовать с теми, кто прислал вас сюда. Нам надо договориться. Я не хочу вновь увидеть Кровавый Рубин…
Чиф осторожно повел головой — положение оказалось хуже, чем он думал. За спиной у высокого еле заметно проступали темные силуэты — один, другой, третий… Незнакомец, похоже, понял.
— Я предпочел принять меры безопасности. Вы ведь помните моих ребят из 305-го полка? Можете не оглядываться, за вашей спиной тоже трое. Смерти вы не боитесь, но уйти вам не дадут…
Слова были непонятны, но покуда неизвестный говорил, можно было искать выход, и Чиф впервые пожалел, что правила строго запрещали участникам экспедиции брать оружие без особого разрешения. Разрешение должен давать он, руководитель группы, но без особой нужды Чиф не любил носить револьвер, не говоря уже о более сложных системах, которые были так по душе Бену. Да и что он мог сделать сейчас? Ему дали бы выстрелить всего один раз, максимум — два…
— Что ж, поговорим, Степан Иванович?
— Что вам надо?
Почему бы, собственно, не поговорить? Это еще минута-другая, а значит, еще не все потеряно.
Услыхав его голос, тип в шинели замер, затем сделал неуверенный шаг вперед. Что-то его удивило и даже обескуражило.
— Вы…
— Чиф! Глаза!
Знакомый голос произнес это где-то совсем рядом, на привычном с детства английском. Еще ничего не соображая, действуя инстинктивно, по привычке, полученной на тренировках, Чиф зажмурился — и вовремя: невыносимо яркая вспышка разорвала ночную тьму. Глазам стало больно даже сквозь прикрытые веки. Оптическая граната — простое и жестокое изобретение — разорвалась прямо под ногами того, кто задавал вопросы. Не закрой Чиф глаза, вспышка ослепила бы его, как минимум, на сутки. Даже если окружившие его успели отвернуться, прицельно стрелять им не придется довольно долго.
Впрочем, все это Чиф соображал уже на ходу. Чья-то рука тянула его куда-то в сторону, и он, не открывая глаз, послушно бежал следом. Похоже, они протиснулись сквозь узкий промежуток между оградами, затем повернули направо…
Наконец Чиф сообразил, что глаза надо открыть. Впрочем, ничего неожиданного он не увидел — перед ним была пустынная аллея, очевидно параллельная только что покинутой, под ногами чавкала холодная грязь, а запястье сжимала сильная рука.
— Бен! Пусти, я сам!
— Давай!
Теперь они бежали рядом. Чифу приходилось напрягать все силы, чтобы угнаться за длинноногим приятелем. Бен всегда брал призовые места по бегу, и сейчас ему не мешало ничего — ни грязь, ни тяжелые ботинки, ни болтавшийся на ремне пистолет-пулемет системы Вязьмитинова в десантном варианте, в просторечии именуемый «скрайбером»…
— Ах черт! — Они уже были неподалеку от главной аллеи, когда Бен первым заметил темные силуэты — кто-то спешил навстречу. Они нырнули в проход между могилами, но там был тупик, и пришлось перелезать через ограду. К счастью, за ней оказалась дорожка.
Теперь они не пытались выбраться на аллею. Очевидно, преследователей было много, и приятели ныряли в узкие закоулки, тревожа холодных мраморных ангелов. Поворот, еще поворот… Впереди еще одна аллея, но уже не прямая, а дугообразная… Бен нерешительно остановился:
— Где мы?
Чиф оглянулся. Вначале показалось, что они пересекли кладбище и добрались до противоположного конца, но он тут же понял, что ошибся. Дугообразная аллея вела к двухэтажному серому зданию.
— Черт его знает, Бен…
— Передохнем…
Они присели прямо на старую, пожухлую траву. «Скрайбер» Бена лежал у него на коленях — в полной готовности.
— По-моему, нам прямо. — Бен подсветил маленький компас, вмонтированный в наручные часы. — Выйдем к тыльной стене… Джон, ты хоть бы предупредил, я бы тут все разведал…
Чиф уже отдышался, пришел в себя и почувствовал стыд. Храбрый и предусмотрительный Бен спасает недотепу начальника! Хорош же он, руководитель группы!
— Давно за мной идешь?
— А ты как думаешь?
Похоже, Бен улыбался, и Чиф ощутил новое чувство — обиду. Приятно чувствовать себя живым, но Бен не имел права появляться здесь, тем более с оружием.
— Думаю, нам обоим — если выберемся — пора возвращаться домой.
— Тебе — не знаю, — Бен повернул голову, и Чиф убедился, что тот действительно улыбается, причем самым наглым образом, — а меня отправлять, товарищ командир группы, не за что. Разрешите доложить: после вашего ухода я связался с Казим-беком и попросил разрешения нарушить ваш приказ, причем взять с собой оружие. Санкция получена. А теперь можешь обижаться сколько влезет.
Чиф действительно обиделся, но признал, что Бен поступил не только правильно, но и в полном соответствии с субординацией.
— Чтоб тебя успокоить, Чиф… Я сказал Казим-беку, что после твоего ухода обнаружились, так сказать, новые обстоятельства, о которых ты не мог знать…
— Они что, действительно обнаружились?
— Ага. Вспомнил, что ты изрядный гвок.
— «Гвок» было непереводимым детским ругательством, чем-то средним между «дураком» и «простофилей». Чиф вздохнул:
— Я действительно гвок. С завтрашнего дня сдаю командование. Я завалил задание…
— Подумаешь! — невозмутимо парировал Бен.
— Я влип в дурацкую историю…
— За тем и приехали…
Бен, похоже, был настроен оптимистично. Чиф и сам был не прочь проявить жизнерадостность, если бы не надпись на сером могильном камне.
— Есть еще кое-что похуже…
— Ты что, ранен?
Бен привстал и начал быстро ощупывать приятеля, словно тот валялся перед ним в луже крови.
— Пусти! Щекотно! Да не ранен я… Чиф встал и скривился: левую ногу он все-таки умудрился слегка подвернуть.
— Ну, если не ранен, поговорим дома. Все, пора уходить!
