Комбриг снисходительно хмыкнул:
— Косухин, чего вы, собственно, хотите? Что вы пытаетесь доказать? Я не обязан быть откровенным со всеми. Кстати, Фраучи мне многим обязан, он просто не поверит в ваши, так сказать, разоблачения. А я делаю то, что считаю нужным… Все, об этом хватит! Вы сказали, что Степан велел мне что-то передать?
— Да, велел… — Краснолицый сам подсказывал, как лучше начать беседу. — Я рассказал отцу о нашей встрече. Ему и дяде Семену. То есть Президенту Богоразу.
— И что Богораз? — недобро усмехнулся Волков.
— Он ответил: «Я тоже помню!» А отец… — Тут Чиф на мгновение умолк, стараясь вспомнить все, слово в слово: — Отец велел сказать так: «Ты ему передай: пусть помнит про молодого солдата». Чифу показалось, что пунцовое лицо комбрига на миг побледнело. Похоже, слова отца пришлись к месту…
— Степан забыл… — Комбриг вновь стал прежним и даже улыбнулся: — Я употребил слово «воин», а не «солдат». Это все?
— Нет! — Чиф понял, что наступил решительный момент, и выпалил: — Мы знаем, что вы не в лучших отношениях с вашим… самым главным. Вы не желаете его усиления. Наши интересы совпадают…
Чиф вовсе не был уверен в том, что сейчас сказал. Это была догадка — не более. Похоже, Волков не воспринял ее всерьез:
— Вы что, Косухин, желаете меня завербовать? Может, еще пообещаете написать донос о том, что я отпустил вас на Донском? Или напомните Ежову, что в двадцатом я не смог предотвратить запуск «Мономаха»? Вот что, забирайте вашу команду и убирайтесь отсюда подобру-поздорову. Ваш отец был действительно опасен, а вы — просто мелкий шпик с провинциальными замашками…
У Чифа запылали уши: стало стыдно. Волков разговаривал с ним как с мальчишкой, даже не удостаивая ненависти. Кровь ударила в голову: этот краснолицый гад хотел убить отца! Из-за него погибли тысячи хороших людей, а он, Косухин, ведет с ним беседу, вместо того чтобы выстрелить в упор! Хотелось вскочить, закричать, но в последний миг Чиф сдержался: Волков определенно желал вывести его из равновесия. Позволить ему подобное было нельзя.
Краснолицый насмешливо следил за реакцией собеседника. Да, он не боялся, он был уверен в победе и теперь сам переходил в наступление:
— Вместо того чтобы лезть в мои дела, управились бы со своими, Косухин! Хорошее занятие по возвращении на вашу планетку! Раз вы такой любитель вендетты, начали бы с истории собственной семьи…
И вновь Чиф еле удержался, чтобы не вскочить. Надо молчать. Молчать и искать слабину в этом самоуверенном негодяе. Все-таки краснолицый чего-то опасается, иначе бы не стал ввязываться в разговор…
— Вас так интересует история Степана, который жив и здоров, вам на радость? А почему бы не заняться тем, как погиб ваш дядя — полковник Лебедев? Или ваш двоюродный дед — Карл Берг. Наверно, слыхали о них?
На мгновение Чиф растерялся. Брат отца, командир эфирного корабля «Мономах-2», погиб во время неудачного испытания системы «Пространственный Луч». Дядя его матери — знаменитый физик, один из отцов программы «Мономах» — умер в большевистской Столице в апреле 1921-го…
— Что? Вам не рассказывали, — краснолицый прищурился, — берегли вашу слабую нервную систему? Ну так спросите Степана Косухина, как Карл Берг убил Николая Лебедева и как ваш отец славно отомстил за брата. Недурная семейная хроника, правда?
Краснолицый явно провоцировал на крик, на бесполезные угрозы. Что бы ни говорил Волков об отце, о дяде, о Карле Берге — он лишь пытался увести разговор от главного. А главным были слова отца о молодом воине, который чем-то страшен убийце. Чем — ответ был несложен. Да, Косухин-старший знал что-то существенное о Венцлаве. И не только он! Чиф вдруг понял, что все время пытается вспомнить нечто важное. Это было давно, несколько лет назад…
Косухин улыбнулся:
— Вы неплохо знали нашу семью, Венцлав! Вы даже были знакомы с моей мамой. Помните Наталью Берг? Почему она называет вас князем?
Краснолицый не отвечал. Тонкие ярко-красные губы сжались, глаза смотрели куда-то вбок — Волков прятал взгляд.
— Вы думаете, кто я: просто докучливый шпик с Тускулы — или то, что предсказано, — ваша смерть? Я и сам пока не знаю, но сделаю все, чтобы узнать наверняка. И я найду вашу смерть, даже если она спрятана в иголке, закопанной под Эверестом!..
Волков поднял голову, светлые глаза сверкнули ненавистью.
— Не вы первый, Косухин! Все они мертвы. Не вздумайте воевать со мной: я натравлю своих псов, и вы отправитесь в самый глухой закоулок ада… — А если я вернусь? Что будет тогда? Волков не ответил. Секунды тянулись, и чем дальше, тем яснее становилось, каков будет ответ. Наконец краснолицый ударил ладонью по столу:
— Вы много вообразили о себе, Иван Косухин! Но вы правы в одном: я вовсе не жажду, чтобы Агасфер стал всесилен. Что вам надо?
Поразило не само согласие, а слова об Агасфере. Выходит, отец ошибся: тот, кто был анонимным владыкой, еще жив? Чиф слегка наклонился вперед:
— Вы имеете отношение к охране секретного института в Теплом Стане?
— Самое прямое. Вам нужен Тернем?
— Нам нужно поговорить с ним. Волков задумался, потом кивнул:
— Я скажу Фраучи. Только не вздумайте появляться сами — вас опознают тут же. У Агасфера какая-то странная антипатия к вашей семье. Это, надеюсь, все?
— Все! — легко согласился Чиф. — Только ответьте на несколько вопросов. Прежде всего, где сейчас Агасфер? Кто он?
Волков покачал головой:
— Я клялся. Эту клятву даже я не могу нарушить. Догадайтесь, Косухин! Чтобы управлять страной, не имеет смысла работать дворником. Подумайте!
— Постараюсь, — кивнул Чиф. — Тогда другой вопрос: чего Агасфер боится? Или кого?
На ярко-красных губах мелькнула усмешка. — Он никого и ничего не боится, Косухин. В стране нет силы, которая могла бы оказать сопротивление. Но Агасфер, конечно, не всемогущ. Сейчас он заигрывает с чугами, пытаясь овладеть их древним секретом. Но чуги вам не союзники. Поищите на Тибете: Агасфер построил там Шекар-Гомп, и, похоже, не зря…
Тибет… В словах краснолицего был смысл: там, где враг искал источник силы, могла таиться его гибель…
Хотелось спросить о многом, прежде всего о таинственных «чугах», но Чиф решил говорить о главном:
— Какие у вас данные о Тибете? Волков пожал плечами:
— Я все-таки военный. Шекар-Гомп расположен там, куда и птице не долететь. Военная угроза минимальна, и все-таки Агасфер держит там несколько дивизий. Причем, как вы догадываетесь, не обычных дивизий РККА. Значит, он чего-то опасается. Два раза Агасфер посылал целые экспедиции куда-то севернее Шекар-Гомпа. Против кого? Что любопытно, ни одна из них не вернулась.
«Севернее Шекар-Гомпа» — звучало не очень определенно. Впрочем, заинтересовало другое:
— По-моему, Венцлав, этот центр на Тибете вам чем-то мешает. Я не ошибаюсь?
— Ничуть. Его существование ставит под сомнение необходимость моих ребят здесь. Знаете, скверно быть вне закона. Пока Агасфер не решается по-настоящему тронуть меня, но недавно кое-что изменилось… Ну, это уже мое дело… Кстати, могу подсказать недурную идею: у вашего отца был один американский знакомый, археолог, так он в последнее время что-то зачастил на Тибет. Проконсультируйтесь у него, а заодно и предупредите: с ним решили больше не церемониться. Все, хватит с вас! Надеюсь, Иван Косухин, мы больше не увидимся…
В голосе краснолицего Чифу почудилась не угроза, а хорошо скрываемое облегчение. На миг
