голове, — они найдут пропуск! А как же ребята?» Лестница, казалось, не имеет конца, каждый шаг давался с болью. Энкаведист торопил:
— Шагай, шпионочка! Зря ты лейтенанту врезала, плохо помрешь! Он из твоей шкуры абажур сделает!
Запястья ныли: наручники сжимали кость, не давая шевельнуться. Мысли исчезли. Сейчас ее бросят в машину и увезут куда-то в подвал. Как называются такие машины: «Черный грач»? Или «ворон»?
На улице сразу же стало холодно: берет и шарф остались наверху. Заныла изуродованная щека. Вавилов тащил девушку к автомобилю, в котором дремал шофер. «Малиновый» постучал по стеклу:
— Открывай! Шпионку повезем!
Шофер зевнул и с интересом поглядел на Лу:
— Во изукрасили! А девка ничего! Слышь, Вавилов, чего добру пропадать, отъедем в сторонку… Не все ж лейтенанту с такими баловаться!
» Малиновый», открыв дверцу, повернулся к шоферу, собираясь ответить, и тут совсем рядом что-то негромко хлопнуло — как будто открыли бутылку с шампанским…
— «Малиновый» открыл рот, захрипел и начал сползать на асфальт. На лице застыло удивление — последнее в его жизни. Шофер уже вытаскивал револьвер — но шампанское вновь хлопнуло, и он без звука ткнулся лицом в стекло…
— Люба, с вами все в порядке? Вопрос был задан по-французски. Девушка попыталась ответить, но слова застревали в горле.
Пришлось ухватиться скованными руками за дверцу, чтобы устоять на ногах.
— Да что с вами? — Знакомый голос спрашивал уже по-русски. Сильная рука подхватила девушку, в другой руке Володя «Синицын» держал пистолет с глушителем. Лу попыталась повернуться, и тут он увидел ее лицо.
— О Господи! Какие звери…
Он помог Лу опуститься на сиденье, быстрым движением выкинул труп шофера из машины и ткнул ногою тело Вавилова.
— Кажется, не промазал! Что им было надо? — Они… они искали какого-то Корфа, — выговорила Лу. — Вячеслав Константинович еще там.
Они вызвали вторую машину…
— Так…
Володя задумался.
— Идти можете, Люба?
— Руки… — Девушка кивнула на наручники.
— Ах да! Поднимите их вверх! Выше, пожалуйста… И не двигайтесь!
Хлопок, удар — и руки Лу вновь стали свободны, пуля разбила сталь.
— Надо вас отвести… Но… Володя нерешительно поглядел наверх. Девушка поняла.
— Дайте мне револьвер. Там их только трое…
— А вы стрелять умеете? — По загорелому лицу Синицына пробежала усмешка.
— Не волнуйтесь, не промахнусь. — Ответ был по-французски, и Володя покачал головой:
— Вы правы, провинциалка из вас получалась плохо. На чем вас раскрыли, на больнице?
— Да…
— Я тоже сначала проверил. Грешным делом, подозревал, особенно когда увидел ваш шприц… Значит, говорите, меня искали?
— Если вы Корф, — нашла в себе силы улыбнуться Лу.
— Владимир Михайлович, — последовал короткий вежливый поклон. — К вашим услугам, Люба…
— Бенкендорф, — Скрываться уже не имело смысла. «Синицын», он же Корф, подмигнул:
— С такой симпатией — и в Красной Столице? Ну что, Люба, пошли выручать Славку?
В руке Лу оказался револьвер. Оружие придало силы, девушка привычным движением провернула барабан и сунула наган в карман пальто. Корф с улыбкой следил за нею.
— Только, Володя, там есть один лейтенант…
— Не беспокойтесь, Люба, пленных брать не будем. Так что мы ему отстрелим первым делом?
Они говорили по-французски, и девушка машинально отметила четкое произношение, которое бывает только у тех, кто говорит на языке Расина с самого детства…
— Александр Леонтьевич, могу я вас побеспокоить?
— Сделайте одолжение, Иван Степанович… Чиф сидел в кресле, обложившись книгами и словарями. В руках он держал потрепанный французско-китайский разговорник, на коленях был пристроен большой географический атлас в черной тисненой обложке. Бен устроился неподалеку за столом, перед ним стояла пишущая машинка, на которой руководитель группы что-то печатал.
— Александр Леонтьевич, когда я смогу воспользоваться резервным каналом? Бен оторвался от машинки:
— Я уже имел честь сообщить вам, милостивый государь, что канал в полном вашем распоряжении…
Бен поморщился — фраза не понравилась ему самому. С «милостивым государем» вышел явный перебор. Молодой человек вздохнул:
— Сам настроишь, или мне?
— Лучше ты. — Чиф вскочил с кресла и положил на стол раскрытый атлас. Это примерно Здесь.
Бен присвистнул:
— До Тибета далековато, Джонни-бой! К тому же твой китайский… Чиф пожал плечами:
— На уровне «моя-твоя» разберусь… Главное, мне помогут. Отец уже послал радиограмму…
Руководитель группы повертел в руках атлас и вновь опустил его на стол:
— Ладно. Вечерком займусь. Ох уж мне эти точечные переброски! Обязательно встретится какая- нибудь скала… Ты хоть скрайбер возьмешь, Джонни-бой?
— Возьму. И гранаты тоже.
Бен прошелся по комнате, прищелкивая пальцами, затем резко повернулся:
— Слушай! Ну, мое мнение тебя не интересует — ладно! Но дядя Генри тоже против! Это же… Даже не авантюра, это черт знает что! Одному соваться куда-то в Китай… И ради чего? Какие-то семейные легенды…
— А Волков? — коротко напомнил Косухин.
— А что он сообщил? Что где-то севернее Шекар-Гомпа есть нечто, куда Агасфер посылал карательные экспедиции? Хоть бы Валюженич помог!
— Он как раз там, Бен. Уехал полгода назад. Я его найду…
— Иголка в стоге сена… Ага, кажется, Лу… Наконец-то…
Внизу хлопнула дверь. Бен удовлетворенно кивнул и потер руками:
— Самое время ужинать. Что-то она задержалась у нашего больного…
Девушку уложили на диван. Растерянный Бен держал в руках аптечку, а его приятель осторожно прикладывал к ране тампон с мазью.
— Осторожно, Джонни-бой. — Бен взглянул на лицо сестры и, не выдержав, отвернулся. — Господи, что же это!..
— Красиво, да? — Лу постаралась улыбнуться. — Ну все, сидеть мне в старых девах… Чиф, там еще на шее…
— Вижу, Лу. Лежи спокойно… Чем это? Папиросой?
— Да… Чиф, потом посмотришь, у меня, кажется, ребро сломано…
— По-моему, ребро цело, — сообщил Косухин. — Вдохни, Лу. Здесь болит?
— Везде болит… Нет, здесь не сильно. Ушиб?
— Вроде… Бен, нужна срочная госпитализация!
— Не вздумайте! — Лу встала, прижимая тампон к лицу. — Бог-с ним, не возьмут замуж, зато мы, кажется, вышли на настоящее подполье!
