— Но господин капитан!
— Немедленно извинитесь! — тон явно не допускал возражений. Тот, кого называли поручиком, недовольно пробормотал:
— Прошу прощения, господин чекист…
Играть в прятки было бессмысленно, и Степа открыл глаза. Он не ошибся. Его везли в том самом черном автомобиле, двое молодых людей в штатском сидели рядом с ним на заднем сиденье, еще двое, включая шофера, на переднем. Шторки на окнах салона оказались опущены, но сквозь переднее стекло можно было увидеть освещенную фарами дорогу, вдоль которой мелькали выхваченные неровным светом силуэты деревьев. Итак, его вывезли из Парижа. Кто и зачем — особых сомнений по этому поводу не оставалось.
— Очухались, ваше комиссарское превосходительство? — спросил поручик, сидевший, как выяснилось, слева. Он был молод, даже моложе Степы, но его юное лицо пересекал глубокий рваный рубец.
Косухин решил не реагировать.
— Ничего, у генерала разговорится, — заметил тот, что был за рулем. — Господин капитан, разрешите мне его лично ликвидировать. Должок имеется…
— Это не ко мне, Сергей, — капитан, сидевший справа, был, похоже, не склонен одобрить эту идею. — Никогда не занимался… ликвидацией.
— Тогда выдадим этому типу револьвер и устроим техасскую дуэль, — предложил тот, кто сидел рядом с шофером. — Извините, Виктор, но это ваше чистоплюйство…
Разговор был не из веселых, но Степа заставил себя думать о другом. Эта четверка — явные беляки, видать еще совсем недавно воевавшие против трудового народа где-нибудь на Дону или за Байкалом. Действовали они не по своему усмотрению, а по приказу какого-то неведомого генерала, к которому его, Косухина, и везут. А генерал, и сомневаться в этом нелепо, действовал не без подсказки господина Карла Берга. Все становилось на свои места. Косухин вспомнил полный ужаса взгляд Наташи. Девушка явно что- то знала, и ее странная фраза об офицерах теперь не казалась неуместной.
Авто резко свернуло в лес, прокатилось сотню метров по узкой просеке и выехало на поляну. Блеснул свет фар — еще один автомобиль стоял неподалеку, очевидно дожидаясь встречи.
— Аскольд Феоктистович ждет, — констатировал капитан, когда черная машина затормозила. — Поспешим…
Степа мельком отметил, что столь редкое имя-отчество, вероятно, принадлежит тому самому генералу. Ему почудилось что-то знакомое, но соображать было некогда — Степу вытащили из машины и потащили вперед, навстречу выходившему из другого автомобиля высокому худому совершенно лысому старику. Впрочем, разглядеть внешность генерала было трудно — мешал свет горящих фар, бивший прямо в глаза.
— Вижу, — резкий сухой голос оборвал начавшего было докладывать капитана. — Вы уверены, что не ошиблись?
— Его документы, ваше превосходительство… — капитан передал Степин паспорт старику. Тот, не читая, сунул выданную в Бомбее «липу» в карман:
— Ладно, времени мало, господа. Мешок и веревки захватили?
— Так точно!
Вероятно, захватили не только мешок и веревки, но и несколько кирпичей. А может, поблизости имелось достаточно подручного материала, чтобы упокоить Степу на дне ближайшей речки.
— Что он говорил, капитан? — вопрос был задан небрежно, явно для проформы.
— Ничего, ваше превосходительство…
— То есть? — генерал, уже готовившийся уходить, резко обернулся. — Капитан, вы уверены, что не отправите на тот свет случайного прохожего?
— Да русский он! — вмешался поручик, с нетерпением переминавшийся с ноги на ногу. — Я этих комиссаришек за версту чую!
Генерал подошел поближе и взглянул Степе в лицо. Косухин не преминул усмехнуться, но усмешка тут же погасла: тот, кто смотрел на него, внезапно показался кем-то знакомым. Степа видел этого лысого генерала впервые, но голос, холодные серые глаза, даже эта брезгливая гримаса…
— Господин чекист, мои люди не ошиблись? — в голосе звенела нескрываемая ирония. Вероятно, генерал тоже чуял комиссаров: если не за версту, то за два шага — всенепременно.
— Ошиблись, — буркнул Косухин. — В Чрезвычайной Комиссии не состоял,
— и, подумав, что это может звучать как просьба о пощаде, поспешил добавить: — А вот теперь жалею…
Генерал усмехнулся, и вдруг Степе показалось, что перед ним другое лицо, столь знакомое и памятное. В голове словно блеснула молния. Генерал, живущий в Париже по имени Аскольд Феоктистович! Аскольд Феоктистович Богораз!
— Хорошо, — кивнул старик. — Можете приступать, господа!
— А погодь, Превосходительство, — Степа вновь заставил себя улыбнуться. — А как же это… последнее желание?
— Резонно, — кивнул генерал. — Как обычно — папиросу? Или желаете «Интернационал» исполнить?
Косухин проигнорировал и тон и содержание сказанного. Если это действительно Богораз- старший…
— Вы, Аскольд Феоктистович, когда Семена увидите, то расскажите ему, как меня, чердынь-калуга, кончили. Ему интересно будет.
— Что? — глаза генерала сузились, и Косухин понял, что не ошибся. — Что вы сказали, молодой человек?
— А вы плохо слышите? Могу повторить, чердынь…
— Не дерзите! — генерал подошел совсем близко, голос его упал почти до шепота. — Что… ты… комиссарская шкура… знаете о моем сыне?
— А вам-то что? — Косухин пожал плечами. — Просто расскажите Семену. Он ведь все-таки Руководитель Проекта…
Генерал отшатнулся и медленно обвел глазами стоявших рядом молодых людей.
— Кого вы мне привезли, господа?
— Но господин генерал…
— Дайте его документы!
— Они у вас, ваше…
— Ах да…
Богораз-старший вынул из кармана Степин паспорт. Кто-то из офицеров поспешил включить фонарик.
— Косухин Степан Иванович… Дворянин… Русское консульство в Бомбее… Косухин! Постойте!..
Генерал несколько секунд о чем-то думал, затем вновь поглядел на Степу. На этот раз на его лице было заметно крайнее удивление. Впрочем, это слово в данном случае звучало чересчур слабо.
— Степан Иванович Косухин!.. Господин Косухин, какое вы имеет отношение к полковнику Лебедеву?
— А у нас отчества одинаковые, — буркнул Степа.
— Я бы просил вас отвечать серьезно…
— А я че — несерьезно? Я-то вас сразу узнал — больно на Семена похожи. А если вы действительно занимались «Мономахом»…
— Молчите! — резко прервал его Богораз и обернулся. — Снимите наручники, господа. И оставьте нас вдвоем.
Через минуту руки Косухина были свободны. Офицеры отошли к машине. Степа с Богоразом- старшим остались посреди поляны.
— Вы с ума сошли, молодой человек! Название программы остается секретным!
— Ну да, конечно… — хмыкнул, не удержавшись, Степа. — «Владимир» беспокоится…
