терпящая измену мужа и изменяющая ему сама. Такая не выдержит — убежит из дому, будет жаловаться, искать помощи…
Подумав, Ника привела себя в порядок, поглядела в зеркало, оставшись в целом довольной увиденным, и спокойно вышла из дома. В переулке было пусто, лишь несколько случайных прохожих неторопливо шли по тротуару. Виктория Николаевна усмехнулась: кто-то из них был явно «не случайным». Ну что ж…
Она зашла на телефонную станцию и написала заявку о поломке аппарата. Увидев номер, дежурный крайне удивился, долго извинялся, уверяя, что в ближайшие же часы телефон заработает. Ника хотела было зайти в радиомастерскую, чтобы вызвать мастера, но решила подождать. Бели телефон не починят, она пойдет в другую организацию — туда, где служит ее бывший муж. Интересно, решатся ли «малиновые» шутить с телефоном личного пилота Сталина?
Возвращаться в пустую мертвую квартиру не тянуло. По магазинам идти тоже не хотелось — впервые за все годы жизни в Столице, и Ника решила просто погулять по городу — куда глаза глядят, тем более что погода вновь выдалась отменная. Попутно Виктория Николаевна решила проверить, сможет ли она заметить тех, кто не спускает с нее глаз?
Стараться не пришлось, почти сразу же Ника увидела знакомую парочку молодых людей в одинаковых плащах. Они появились внезапно, словно из-под земли, и не торопясь проследовали за нею. Значит, кошки-мышки кончились. Ну что ж… Ника заглянула в кошелек, убедившись, что захватила с собой достаточно крупных купюр, и подняла руку, останавливая такси. Краем глаза она успела заметить, что ее преследователи остановились, не пытаясь что-либо предпринять, а один из них вновь вежливо прикоснулся рукой к шляпе…
Таксист, подбодренный обещанием заплатить сверх счетчика, лихо промчался через весь Центр. Несколько раз Ника оборачивалась, но в потоке машин невозможно было различить преследователей. Да и смогут ли эти двое успеть? Не всемогущи же «малиновые»! Наверно, «топтуны» сейчас звонят по телефону, оправдываясь, что «объект» оказался не по зубам…
Несколько успокоенная и даже повеселевшая, Виктория Николаевна велела таксисту остановиться у Пассажа, надеясь, что здесь ее потеряют окончательно. Щедро расплатившись с шофером, она вышла из машины и замерла. Те же двое, оба улыбаются, а один все так же галантно приподнимает шляпу…
В глазах потемнело, такого она не ожидала. Все-таки они всесильны. Наверно, фокус не так сложен — проследить машину, обогнать и вежливо встретить. «Топтуны» отошли в сторонку, сделав вид, что любуются ширпотребом в витрине, а Ника все стояла у кромки тротуара, не в силах сделать и шагу. Бесполезно, все бесполезно! Пока с нею просто играют вполсилы, без всякой злости. Ей давали ненавязчивый урок: от них не спрятаться, не убежать. А что будет дальше? Ведь Флавий предупреждал ее! Ника впервые по-настоящему пожалела, что не приняла предложения подпольщика. Где бы ни пришлось скрываться, она хотя бы не видела этих ухмыляющихся вежливых лиц. Пока они вежливы, а потом? Виктория Николаевна поняла, что ей никогда не стать героиней. Ее просто ударят по лицу, раз, другой, и она скажет все… И не потому, что так страшна боль, просто сопротивление не имеет смысла, они все равно узнают. Флавий недаром сомневался, верить ли ей. Она не сможет. Она уже сломана…
— Виктория Николаевна! — Голос показался знакомым. Ника обернулась: совсем рядом затормозило небольшое серое авто. Из открытой дверцы выглядывал крепкий парень в форме гражданского воздушного флота. Молодое лицо улыбалось:
— Здравствуйте! За покупками собрались? Она наконец узнала. Игорь Кобец сослуживец мужа, летчик, летавший вместе с Чкаловым в Америку. В последний раз они виделись достаточно давно, но Виктория Николаевна хорошо запомнила Игоря — похоже, как и он ее.
— Здравствуйте, Игорь! А вы…
— Вот, обкатываю! — Летчик погладил автомобиль по теплому боку. — Из Штатов привез! Может, вас подбросить? Или вы в Пассаж?
Ника нерешительно оглянулась. «Топтуны» по-прежнему разглядывали витрину. Сумасшедшая мысль вдруг мелькнула в голове. Игорь — любимец Сталина, Герой Союза, таких, как он, «малиновые» обходили за версту…
— Игорь… — Она наклонилась к немного удивленному летчику. — Помогите…
— Что случилось? — Кобец недоуменно оглянулся и пожал плечами. — Только прикажите!
Ника какое-то мгновение колебалась, затем все же решилась:
— За мной следят. Видите? Вон — двое… Кобец быстро окинул взглядом тротуар, лицо его стало жестким и злым:
— Та-а-ак! Значит, уже за жену Артамонова взялись, сволочи! Вот суки, прошу прощения, Виктория Николаевна… Александр знает?
— Нет. Он в командировке…
— Ясно… — Летчик секунду подумал, затем ухмыльнулся: — Ну сейчас будет цирк! По счету три садитесь в машину… Один, два…
Ника еще не успела хлопнуть дверцей, как мотор взревел, и серое авто помчалось по улице. Ника обернулась: «топтуны» смотрели им вслед, и на лицах их уже не было усмешки. Кобец ехал быстро, то и дело поглядывая в зеркальце заднего вида.
— Ага, — констатировал он. — Вон та, белая, видите?
Виктория Николаевна оглянулась, но различить о потоке машин ту, которую имел в виду Игорь, не смогла.
— Ну, держитесь покрепче!
Ника кивнула, на всякий случай ухватившись за сиденье. Вовремя: на полном ходу машина свернула в переулок. Сзади послышался визг тормозов, белый «пикап» ехал следом. Кобец тоже заметил его, хмыкнул и внезапно свернул в темную подворотню.
Ника охнула и закрыла глаза. Машина, не снижая скорости, промчалась по большому двору, распугивая домохозяек, развешивающих белье, и нырнула в ворота, выходившие в другой переулок, параллельный тому, по которому они только что ехали. Еще через минуту авто вновь свернуло, на этот раз на оживленную улицу.
Ника открыла глаза и, не удержавшись, оглянулась. Белый «пикап», словно приклеенный, ехал сзади.
— Ничего! — улыбнулся Кобец. — Фокус номер два…
Машина проехала с километр и остановилась у перекрестка. Вспыхнул красный свет. Два трамвая — один навстречу другому, начали неторопливо пересекать улицу.
— Иду на таран! — Игорь закусил губу и резко выжал газ. Ника даже не успела испугаться, авто проскочило перед самым носом одного из трамваев. Послышался яростный звон сигнала. Вагоны, не останавливаясь, перекрыли улицу, загородив машину летчика от преследователей. Серая машина проехала с сотню метров, а затем свернула на обочину.
— Пусто? — Кобец взглянул в зеркальце и покачал головой. — Нет, не верю!
Он повернул в узкий переулок, притормозил, а затем вырулил на большой, заполненный машинами проспект. Теперь они ехали обратно, в сторону Центра. Летчик, похоже, был в хорошем настроении, даже начал насвистывать что-то веселое, как показалось Нике, чуть ли не «Авиамарш».
— Игорь, — она вновь оглянулась, но белой машины сзади уже не было, вы… Спасибо вам… Но вам ничего за это?..
— Мне? — Кобец хохотнул. — Да я завтра к Сталину пойду, пусть узнает, что эти гниды за Артамонова взялись! Ишь, летуны им понадобились!
Летчик прав, ее мужа в обиду не дадут. Но ведь они с Артамоновым, по сути, уже в разводе, Игорь еще не знает об этом…
— А вы их… не боитесь? — Вопрос прозвучал наивно, по-детски. Кобец вновь засмеялся, но ответил серьезно, без улыбки:
— Я, Виктория Николаевна, раз двадцать бился, мне на том свете почитай уже пятилетку прогулы ставят. Да и слабо им нас, сталинских соколов, в 'подвалы кидать. Вас куда подбросить?
— Н-не знаю. — Шумный проспект не нравился ей, и Ника поспешила указать на ближайший же перекресток: — Здесь налево…
