— Помешал? Здравствуйте, Сергей Павлович. Рука краснолицего была, как всегда, ледяной:
Впрочем, Сергей успел уже к этому привыкнуть. Возможно, у Всеслава Игоревича шалило сердце — отсюда и красный цвет лица, и холодные ладони…
— Михаил? Рад вас видеть!
Волков улыбнулся, но Ахилло внезапно стал белым как полотно. Да, они знакомы, и, похоже, это — знакомство не оставило у старшего лейтенанта приятных воспоминаний.
— Вы… — Волков остановился перед вытянувшимся по стойке «смирно» Прохором.
~ Лейтенант Карабаев, товарищ комбриг… ~ Карабаев? Постойте, вы служили у Гуляева? В Омске?
— Так точно!
Похоже, комбриг действительно знал всех и вся. Сергей перевел дух. В конце концов, ничего страшного не произошло. Он уже подумывал предложить = гостю чаю, но Волков вновь повернулся к нему:
— Пойдемте, Сергей Павлович!
Возражать не имело смысла. Уже в коридоре, шагая вслед за комбригом, он все же осмелился 'спросить:
— Мы… Мы куда, товарищ комбриг?
— Как куда? К вашему Рыскулю. — По красному лицу мелькнула снисходительная усмешка. Пустельга почувствовал, как в горле внезапно возник ком, а в ушах застучало. Сергей замер, не в силах сделать шага.
— В чем дело? Боитесь?
— Да… — Сергей с трудом сглотнул. — Боюсь… То есть не боюсь…
— Не надо. — Холодная ладонь на миг коснулась плеча. — Сегодня будут бояться другие. Пошли…
Они спустились на второй этаж. Сергей заметил, что сотрудники посматривают на них с явным любопытством. Впрочем, на некоторых лицах было написано другое чувство. Да, сегодня боялись другие…
Страх у Сергея прошел. В конце концов, он сам заварил эту кашу. Значит, надо расхлебывать, а там — будь что будет…
У кабинета за большим столом дремал секретарь. При виде незваных гостей он вскочил, пытаясь преградить дорогу, но, узнав Волкова, произнес нечто похожее на *А!» — и сгинул. Комбриг вновь усмехнулся и ткнул сапогом в высокую, обитую кожей дверь…
…Товарищ Рыскуль успел встать из-за стола. Пенсне было на месте — как раз посреди пухлого, покрытого ранними морщинами лица.
— В чем дело, товарищи? Почему без доклада…
— Заткнись!
Голос Волкова был негромким и полным презрения. Он-то не боялся…
— Т-товарищи… — Возмущение исчезло, сменившись совсем иным чувством. Сергея хозяин кабинета, похоже, не успел разглядеть — зато он сразу же узнал комбрига. Да, этот таинственный сапер не только знал всех. Его тоже знали неплохо…
— Рыскуль, ты нам надоел… Тебя предупреждали?
— Но, товарищ Волков! — Замначальника Столичного Управления, похоже, начал приходить в себя. — Вы… позволяете себе…
Краснолицый лениво махнул рукой, словно отгоняя назойливую осеннюю муху. И тут случилось неожиданное: Рыскуль, стоявший за столом, в нескольких метрах от незваных гостей, рухнул как подкошенный. Пенсне отлетело в сторону, а из разбитой губы заструилась кровь.
— Встать, сволочь!
Рыскуль дернулся, всхлипнул и начал медленно подниматься. Спор о том, что мог позволить себе, краснолицый комбриг, был закончен.
— Документы на Лапину. Живо!
Сергею вдруг показалось, что он спит — или вновь присутствует на мхатовском спектакле. Всесильный чиновник, державший в руках жизни тысяч людей, почти что хозяин Столицы, угодливо улыбнулся, лизнул разбитую губу и, бормоча: — «Так точно… так точно, товарищи», — стал рыться в ящике стола. Наконец он достал тяжелую связку ключей и поплелся к вделанному в стене сейфу.
Волков стоял недвижно, и на лице его играла презрительная усмешка. Сергей замер ни жив ни мертв. Такого он еще не видел…
Наконец огромная дверца сейфа отъехала в сторону.
— Вот… Вот… — Рыскуль осторожно положил на стол большой пакет, запечатанный почему-то сургучом.
— Открой! — Волков подождал, пока хозяин кабинета выполнит его приказ, затем неторопливо подошел к столу. Красная ладонь небрежно раскрыла пакет. Сергей успел заметить какую-то связку писем, стопку фотографий…
— Все?
Рыскуль угодливо закивал, но взгляд его внезапно не понравился Сергею. Очевидно, Волков был того же мнения.
— Врешь. Она подписку о сотрудничестве давала? Доставай!
Рыскуль замялся, Волков вновь усмехнулся и поднял руку.
— Нет! Не надо! — Визг ударил в уши, и даже Волков поморщился. — Вот… Вот… — На стол легла какая-то бумага.
— Сожги. В пепельнице. — Комбриг отвернулся в сторону и достал папиросу.
Рыскуль нервно сжал бумагу в руке и щелкнул зажигалкой. Бумага горела не в пепельнице, а прямо на столе. Запахло паленым сукном, посреди зеленой поверхности медленно расползлось дымящееся пятно.
— Сергей Павлович, возьмите пакет! Пустельга медленно, словно шагая по минному полю, подошел к столу. Рыскуль взглянул на него — их взгляды встретились. В глазах заместителя начальника Столичного Управления горели ненависть и страх. Нечеловеческий, лишающий рассудка страх…
— А теперь слушай внимательно, Рыскуль. Сегодня же напишешь заявление на имя Николая с просьбой о переводе в какое-нибудь местное управление. Ближе Сибири не просись — не пустим.
Рыскуль только и нашелся, что затравленно кивнуть. Сергей не верил своим ушам. Документы — одно дело, а кадровые вопросы Главного Управления — все же иное. Пустельга даже не заметил, что комбриг назвал наркома просто по имени.
— И учти: дернешься — не пощадим. Товарищ Пустельга за тобой присмотрит. Все! Пошли, Сергей Павлович…
— Не надо! Только не говорите ему! Не говорите ему!
Крик ударил в спину. Волков никак не прореагировал, а Сергею оставалось догадываться, кого имеет в виду владелец пенсне. Наркома? Товарища Сталина? Или… не известного никому товарища Иванова?
Оказавшись в коридоре, Пустельга с трудом перевел дух.
— Вот и все дела, товарищ старший лейтенант. — Волков вновь хмыкнул и дернул плечом. — Трус и сволочь! Можете за ним не смотреть: он не решится…
Они молча спустились вниз, к выходу.
— Документы отдайте Лапиной. — Комбриг остановился, кивнув на пакет, который Сергей держал под мышкой. — Если не придумаете, как использовать их иначе…
В эту минуту Пустельга даже не задумался над этими словами…
— Товарищ комбриг… — Сергей набрал в грудь побольше воздуха и выпалил: Кто… кто вы? Волков улыбнулся:
— Я же вам представился. Волков Всеслав Игоревич, командир отдельного отряда Осназа «Подольск». Ну, счастливо! Мне пора.
Холодная ладонь сжала руку — и высокая фигура в зеленой шинели исчезла в дверях. Сергей
