«Костя» торопил. Они вышли из камеры, и Юрий не успел даже бросить последний взгляд на свое узилище. Происходило что-то непонятное. Нет, что-то страшное! Тогда, в подземелье, его испытывали страхом смерти. А теперь?
Пройдя коридором, а затем спустившись по узкой железной лестнице, они вновь прошли вдоль крепко запертых дверей и наконец оказались в небольшой комнате с портретом Сталина на стене и большим столом посередине. Итак, стол, два стула, кушетка…
Больше в комнате не было ничего. За столом сидел молоденький лейтенант, вскочивший при их появлении.
— — Готово? — нетерпеливо бросил подполковник Костя.
— Так точно! — Лейтенант козырнул и исчез, плотно притворив за собой дверь. «Костя» взглянул на часы:
— Успели. Товарищ майор, сейчас будет звонок. Вы возьмете трубку. Будете выполнять то, что вам прикажут. Вы поняли?
— Да, понял…
«Костя» кивнул и вышел. Орловский остался один, если не считать телефона. Итак, он уже «товарищ майор». Юрий достал удостоверение и с удивлением увидел собственную фотографию в военной форме. «Орловский Юрий Петрович. Звание — майор. Место службы — Главное Управление НКВД СССР. Столица».
Внезапно захотелось курить. Наверно, ЗК Орловский не имел права обкуривать подобное помещение, но «майор Орловский» мог не обращать внимания на такие мелочи. Юрий достал папиросы и с удовольствием пустил кольцо дыма в белый потолок. И тут же вспомнил — впервые — о револьвере. Жаль, что он не успел проверить оружие! Конечно, ему могли выдать и неисправное, но если нет? Полный барабан патронов, да еще две пачки в запасе…
Звонок ударил внезапно. Юрий схватил трубку и уже хотел сказать «Алло», но передумал и, усмехнувшись, произнес:
— Орловский слушает.
— Добрый вечер, товарищ Орловский.
Голос был незнаком. Обычный мужской голос, мягкий, спокойный.
— Моя фамилия — Иванов. С этого момента вы будете выполнять только мои приказы. Это очень важно, товарищ Орловский, запомните: только мои.
— Да… Так точно, товарищ Иванов… Юрию пришла в голову нелепая мысль, что его невидимый собеседник просто не знает, что разговаривает не с майором, а с врагом народа, осужденным по 58-й, и все происходящее нелепое недоразумение или дурацкий розыгрыш юмориста «Кости». На фамилию он никак не реагировал: мало ли в России Ивановых с телефонным аппаратом!..
— Сейчас вас отвезут на аэродром в Тушино. Вас ждет самолет. Запомните фамилию пилота: Артамонов. Самолет называется «Сталинский маршрут». Когда прибудете на место, вас на автомашине привезут на объект. Там будет телефон правительственной связи. Как только прибудете — позвоните мне. Запоминайте номер…
Номер был короткий — три цифры.
— Запомнили?
— Да… Так точно…
~ Хорошо. Этот номер, как и все задание, — абсолютная тайна. В пути будьте осторожны — очень осторожны! О деталях командировки — в следующий раз. Желаю удачи, товарищ майор…
— Спасибо… — Но невидимый собеседник с обычной русской фамилией повесил трубку.
— Поговорили? — «Костя» уже стоял в дверях. — Пойдемте, машина ждет…
Никто не требовал у него документов. Тюремная охрана молча козыряла, словно узилище покидал зашедший по служебной надобности майор Главного Управления, а не особо опасный враг Советской власти. Впрочем, Юрий уже не удивлялся. Во дворе ждала машина с молчаливым шофером. Ничего говорить не понадобилось: заурчал мотор, и авто тронулось с места…
«Костя» тоже молчал, и было время подумать, глядя в темные стекла кабины. Выбора нет, его везут в Тушино. Значит, «Сталинский маршрут»… Юрию показалось, что он уже слыхал это название. Фамилия Артамонов была тоже знакома — и очень знакома. Но Артамоновых в России не многим меньше, чем Ивановых…
— Вы со мной летите?
— А? — вскинулся «Костя». — Нет, что вы! Имею задание проводить вас до трапа…
— Но куда меня?..
— Не знаю, — спокойно ответил энкаведист, и Орловский понял, что он говорит правду — — Этого мне знать не положено. Да вы не волнуйтесь, товарищ майор, справитесь!
— Но… — Юрий невольно оглянулся на молчаливого шофера и понизил голос: Константин, ведь это чушь! Я — заключенный! Это все — какой-то бред! Ну объясните мне хоть что-нибудь!
«Костя» пожал плечами:
~ Вы думаете, Юрий Петрович, мне самому объясняли? Скажу одно: в камеру вы не вернетесь. Это точно…
Обещание было двусмысленным. Можно оказаться на свободе, а можно — под полутора метрами сырой осенней земли…
Разговор прервался, машина мчала сквозь ночь, и Орловский вдруг подумал, что на аэродроме может быть телефон — обычный городской телефон. И если там не будут знать всей этой нелепой истории, то почему бы майору из Главного Управления не позвонить? Интересно, поверит ли ему Терапевт? И Ника… Ведь он может позвонить ей — просто набрать несколько цифр!
Авто внезапно затормозило. В открытую дверцу заглянул человек в фуражке:
— Документы!
«Костя» достал свое удостоверение. Юрий секунду помедлил и полез за темно-красной книжечкой.
— Проезжайте…
Юрий выглянул в окно. Впереди было огромное пустое пространство, освещенное несколькими прожекторами. Электрический свет отражался от сверкающего алюминия неподвижно застывших крылатых машин… Тушино… Он никогда не бывал здесь…
Машина вновь остановилась. «Костя» открыл дверцу.
Их встречали. Пришлось вновь предъявить удостоверение.
— Все готово, товарищ майор. Проходите на летное поле…
Очевидно, люди в форме получили строгий приказ. Конечно, ни о каком звонке думать не приходилось. Впрочем, Орловский понимал, что в любом случае никому звонить нельзя…
Летное поле казалось бесконечным. Провожатый — молодой энкаведист в плащ-палатке — уверенно вел их к стоявшему в отдалении огромному красавцу самолету, возле которого темнели черные силуэты — очевидно, охрана…
«Сталинский маршрут»! Юрий вспомнил: так назывался самолет товарища Сталина. Да, он слыхал о нем. Кто-то даже рассказывал, что для пассажиров там имеется большой запас грузинских вин — чтоб не скучали дорогой. Очевидно, говорили все же о каком-то другом самолете. Наверное, этих «Сталинских маршрутов» несколько…
Их вновь остановила охрана — уже неподалеку от трапа.
— Проходите, товарищ Орловский.
— Ну все! — «Костя» улыбнулся и протянул руку. — Желаю удачи, Юрий Петрович!
Орловский помедлил секунду и уже протянул было ладонь: вежливость не позволяла поступить иначе, как вдруг показалось, что рядом разорвалась детская хлопушка. Обычная хлопушка, которую взрывают под Рождество. Вспышка, хлопок — и разноцветное конфетти, разлетающееся во все стороны…
Рука «Кости» дернулась, в глазах мелькнуло удивление и почему-то — страх. Новый хлопок, вспышка-и тут Юрий наконец-то сообразил, что у хлопушки звук немного иной…
Один из охранников уже выхватывал оружие, другой бросился навстречу вспышкам, закрывая собой
