Орловского. «Костя» медленно оседал на сухую осеннюю траву, покрывавшую землю…
— Падай, майор, падай!
Юрий не сообразил, что кричат ему. Еще один человек в шинели сбил его на землю и упал рядом, держа револьвер в руке. Теперь выстрелы били с двух сторон. Кто-то невидимый упорно посылал пулю за пулей, а в ответ зло и сухо отзывались револьверы энкаведистов.
— Майора в самолет!
Его схватили за руки и потащили к трапу. Еще двое прикрывали, без перерыва стреляя в темноту. Юрий оглянулся и увидел, что «Костя» лежит неподвижно, широко раскинув руки. Орловский внезапно понял, что стал последним заданием улыбчивого подполковника…
У трапа его подхватили чьи-то сильные руки и втащили наверх. Вдали уже ревела сирена, слышался гул автомобильных моторов, бешено метались лучи прожекторов…
Тяжелый люк захлопнулся. В темноте кто-то произнес что-то вроде: «Ну дают!» — и тут зажглось электричество.
Юрий был в салоне — большом, светлом, где стояли удобные кресла и невысокие металлические столики, над которыми были укреплены овальные плафоны матового стекла. Здесь было уютно — и тихо.
— Ну дают, лапа медвежья! Что, майор, жив? Рядом с ним стоял высокий крепкий мужчина в летном комбинезоне. Широкое сильное лицо улыбалось:
— Не задело?
— Нет. Вроде жив… — Юрий наконец-то смог перевести дух.
— Ну, будем знакомы! Артамонов.
— Орловский.
Ладонь летчика оказалась огромной — рука Юрия утонула в ней. Хорошо еще, что рукопожатие было вполсилы — иначе кисть бы не выдержала. -
— Да, дела, товарищ Орловский! Сколько лет летаю…
— — Что, в первый раз такое?
Спокойная уверенность летчика заражала. Артамонову не было страшно скорее, случившееся его безмерно удивило.
— Ну, не первый… — Пилот покачал головой. — Но чтоб в Тушине… Да, лапа медвежья, видать, серьезная ты шишка, майор!.. Ладно, имею приказ предъявить свое удостоверение. И твое посмотреть для полной ясности.
~ Да, пожалуйста…
Артамонов с неожиданным вниманием стал разглядывать красную книжицу. Юрий не сдержался и раскрыл документ летчика.
Все верно, Артамонов. Звания не было, более того, наверху стояло: «Управление гражданской авиации СССР». Впрочем, Орловский, естественно, не подозревал в своем новом знакомом самозванца. Его интересовали имя и отчество. Ведь все это могло быть совпадением…
Но совпадения не было. Выходит, он все-таки знал этого человека! Правда, заочно. И менее всего думал, что когда-нибудь они встретятся на борту «Сталинского маршрута»…
— Все, порядок! Извини, майор, приказ. Так что там, на поле?
Стрельба стихла, но сирены по-прежнему ревели. Откуда-то со стороны кабины вынырнул молодой парень в таком же комбинезоне.
— Командир! Нам — взлет!
— Ага! Ну, не скучай, майор. Располагайся. Прокачу, как на такси…
Юрий сел в одно из кресел и начал медленно расстегивать крючки шинели. Да, он представлял себе этого Артамонова немного другим. Вернее, совсем другим. А летчик оказался просто красивым сильным парнем. Может, не втащи он Юрия в кабину, одна из пуль попала бы все-таки в цель. То, что мишенью был именно он. Орловский, сомнений нет. Его предупреждали, неизвестный ему товарищ Иванов недаром говорил об осторожности. Другое дело, объяснений всему этому бедламу покуда не находилось. Его привезли на аэродром люди из Большого Дома. Но кто-то другой почему-то не хотел, чтобы ЗК Орловский попал на борт «Сталинского маршрута». Форменная чушь, но чушь страшноватая. Сам Юрий не успел даже толком испугаться, но для подполковника «Кости» эта нелепая история окончилась куда хуже. Внезапно Орловский пожалел улыбчивого энкаведиста. Может, он был палачом и убийцей, но с Юрием держался прилично, даже очень прилично для людей его профессии. Орловский вспомнил слова «Кости» об умении ладить с людьми. Да, подполковник этим искусством владел. И даже выучил дхарский… Впрочем, и то и другое ему уже без надобности… Что ж, для очередного задания в Большом Доме найдут другого — такого же улыбчивого…
Моторы включились как-то внезапно, самолет, не тратя времени на прогрев двигателей, тронулся с места и покатил по взлетной полосе. За иллюминатором мелькнул косой луч прожектора. Быстрее, быстрее, толчок — и машина оторвалась от земли…
Орловский повесил шинель на спинку кресла и начал осматриваться. Нет, наверно, самолет летчика Артамонова — не тот, о котором ходят легенды. Никакой роскоши в салоне он не заметил — все казалось строгим, холодным и стерильно чистым.
Наверно, Артамонов любил свою машину и старался убирать каждую лишнюю пылинку. Да, Юрий представлял этого человека иначе… Будь выбор, ему не хотелось бы встречаться с командиром «Сталинского маршрута». Интересно, это тоже случайность, очередное совпадение?
— Устроились? — Артамонов снял кожаный шлем и небрежно бросил его в пустое кресло. — Выпить хотите?
Юрий тут же вспомнил о грузинских винах. Но летчик, порывшись в маленьком шкафчике, извлек нечто совсем иное — большую початую бутылку коньяка. Оттуда же появились легкие металлические стопки.
— А вы что, пьете за штурвалом? — Орловский хорошо помнил, что шоферам строго запрещалось водить авто даже после одной-единственной рюмки. Выходит, летчикам можно?
— Думаешь, в Америку завезу? — Артамонов вновь перешел на более привычное ему «ты». — Не бойся, майор, не окосею. Ну, за знакомство и за то, что живы остались!..
Закуска здесь, очевидно, не полагалась. Впрочем, коньяк и без того был хорош: мягкий, тягучий, обволакивающий голову нежной теплотой…
— Спасибо. — Юрий аккуратно поставил стопку на столик. — И за коньяк, и за то, что в самолет вовремя втащили.
— Да ну тебя! Коньяк пайковый, а насчет прочего — так я же за пассажира головой отвечаю, лапа медвежья! Особенно за такого, как ты!
— А какой я? — Может, пилот знает что-то, неизвестное Юрию?
— — А такой! — подмигнул Артамонов. — Знаешь, я, брат, наркомов вожу почти каждый день, но ни в кого из них не лупили в упор из трех стволов. Да еще в Тушине!
— Наркомов? — не удержался Юрий. — «Сталинский маршрут»?
— Слыхал? Между прочим, модель моего зяблика, знаешь, на чьем столе стоит? То-то!
Об этом Орловский тоже знал и даже, кажется, видел фотографию в газете. Товарищ Сталин восседал в Кресле, а посреди кипы бумаг стояла маленькая модель ширококрылой машины. Выходит, «Сталинский маршрут» был единственным — тем самым…
— Ну чего, еще по одной?
— Давайте…
Артамонов поставил на столик пепельницу и кинул пачку «Нашей марки».
— Кури, майор. Специально для тебя завезли. Вот такой ты серьезный мужик. А хочешь — ложись и спи. Одеяло дать?
Одеяло оказалось большим, теплым — не в пример тюремному. Летчик вернулся в кабину, а Юрий вдруг понял, что ужасно хочется спать. Наверно, события последних суток не прошли бесследно. Он поудобнее устроился в кресле, накинул одеяло и закрыл глаза, слушая ровное гудение моторов…
— Орловский!
Юрий мгновенно вскочил — и чуть не упал. Самолет резко качнуло, затем еще раз, еще… Странно,
