- Я к ним не хожу.
- Это почему же?
- Там была... отцовская мастерская. Воспоминания разные. Не хочу.
- Ну, и ладно.
Котел притащили с базара. Наелись, напились.
- Ну?
- Я за тобой. Поедешь с нами в Исфахан.
- Зачем? - поразился Омар.
- Визирь требует.
- Требует? Хе! Я, знаешь, не выношу слов 'требует', 'велит', 'приказывает'. Хочется в ответ ударить палжой. Он ничего не может у меня требовать. Только просить. Разве я что-нибудь ему должен?
Ораз, угрюмо помолчав:
- В Исфахане... оспа.
- Оспа?! - вскричал Омар, побелев.- Не завез ли ты ее ко мне? Я тут ем с тобой и пью...
- Нет, мы чистые.
- Ну! Она проявляется не сразу. Дней десять-пятнадцать надо выждать.
- Выждали. Нас потому и послали, что мы находились вне столицы, в горах. Приехал визирь, крикнул издалека: 'Скачите в Нишапур, пусть Омар приедет как можно скорее'. Собирайся, ученый друг. Для тебя запасного коня привели.
- Так и должно было быть,- бормотал Омар сокрушенно.- Так и должно было случиться. Какой у нас нынче год? Ага. Она и приходит обычно зимой. Я знал, я предвидел...
- Ты знал, что в этом году будет оспа? - изумился Ораз.
- Предполагал. Если не оспа, то чума или холера.
- Угадал по звездам?
- По одной звезде, по нашей. Видишь ли, друг: давно замечено, что Солнце не просто светит и греет. У него свой характер, понимаешь? То оно спокойно, то вдруг начинает дико бесноваться.
- Понимаю,- кивнул Ораз.- Хорошо понимаю. Характер у него - чисто твой.
- И происходит с ним это примерно через каждые десять-одиннадцать лет. Со мною - чаще. Но ведь я не Солнце. Я чуть поменьше. И беснуюсь я больше от внешних причин. Оно - от внутренних. Хотя, пожалуй, и на него действуют издалека какие-то огромные космические силы. Уже давно замечено людьми наблюдательными,- продолжал задумчиво Омар,- что огненные бури на Солнце, достигая Земли, вызывают то потоп, то засуху, землетрясения, извержения горячих гор.
- Знаю,- вновь кивнул Ораз.- Если небо окрашено в странный цвет, облака стрельчаты, земля дрожит под ногами, на солнце появились пятна или круги возле него - быть беде...
- Вот; вот! Не случайно, пожалуй, в древних восточных календарях с двенадцатилетним промежутком времени и звериными названиями лет есть годы добрые, есть недобрые.
- Да,- подтвердил туркмен.- От деда слыхал о таком календаре. Нынче год Дракона, год недобрый. Э, постой-ка! - озарился догадкой Ораз.- Ведь беда не ходит одна. Повальная хворь, моровое поветрие - тоже от него, от взбесившегося Солнца?
- Очень может быть,- сказал Омар, весьма довольный толковым собеседником.- Не совсем, конечно, от него.
Тут много разных причин. Однако оно способствует возникновению повальных болезней.
Омар встал, вымыл руки теплой водой.
- Изучая труды Гиппократа, Галена и других великих врачей, а также историков, и сравнивая отмеченные ими явления с тем, что я сам наблюдал в Звездном храме, я убедился, что они очень часто совпадают во времени: бури на Солнце, беснование природных стихий на Земле - и резкое усиление опасных болезней.
Омар взглянул на свои чистые руки.
- Еще Фукидид писал, что в Аттике, вместе с буйством стихии, разразилась страшная эпидемия. Поэт Овидий говорит: на Эг-ине какая-то злая хворь одолела людей, животных и растения одновременно.
Омар, подумав, налил в горсть ячменной водки, снова вымыл руки, теперь уже ею. На всякий случаи, мало ли что...
- Подобных сведений много. Но их надо тысячу раз проверить! Сколько книг перелистать, сколько расчетов сделать. Если б мне дали спокойно работать в Звездном храме, я, может быть, со временем научился точно предсказывать по состоянию Солнца не только, допустим, колебания гор и прочие беды, но и моровые поветрия. Чтоб люди ждали, следили за чистотой и остерегались. Но мне не дали, как ты знаешь.
- Ну, как же. Дадут они. Грох в горох! - Ораз возмущенно стукнул себя кулаком по колену, да так, что сам скривился от боли.- Это и есть - рубить сук, на котором сидишь. И вот возмездие. Все царевичи лежат вповалку.
- А... Зохре?
- С ней еще хуже, трах ее в прах! Гниет на ходу, истекает какой-то дрянью.
- Это можно было предсказать и без гадания по Солнцу. А впрочем, кто знает. Что, если его вредоносные излучения дурно действуют и на мозг человека, и на его поведение? Несчастья в Аттике, о которых пишет Фукидид, сопровождались еще и опустошительной Пелопонесской войной. Гние-' на ход}7? - вздохнул Омар.- Вот что, друг, я не поеду в I Исфахан.
Ему вспомнилось:
'Мы в нашей благословенной исламской стране...'
- Передай им там всем в столице: они, наконец, добились своего - я исправился и больше никому не задаю вопросов. Но и никому на них не отвечаю.
