—Мила, иди занимайся своими делами, я сама гостей приму.
Девица поклонилась и скрылась в пристройке.
А тебе, Мэд, хватит уже церемониться! — Прикрыв рот ладошкой, женщина сладко зевнула.— Ты бы еще ночью приперлась и начала ритуал представления.
Но, Машэтра, это же не по приказу... — Голос всегда такой строгой Мэделены прозвучал почти жалобно.
Ах тебе приказ подавай,— с нехорошим прищуром протянула та,— ну что ж...— И гаркнула:— Младшая сестра Мэделена!
Здесь!
Посвященная дочь Майла!
Здесь! — вытянулась по струнке джерийка.
Бегом по домам — завтракать и ждать моих распоряжений!
Но...
Не обсуждается!
Очень знакомая сцена, надо заметить.
Мэделена обиженно посопела, после чего со словами «Да будет по мудрости Богини!» покинула двор. Исподтишка сверкая белозубо-довольной улыбкой, Майла зашагала следом.
—Что за поминальный столб у меня во дворе? — Хотя голос Машэтры был суров донельзя, в ее глазах плясали смешинки.— Ну-ка быстро в дом!
Интерьер дома выглядел наподобие того, к которому я успела привыкнуть в дозорном срубе. То же разграничение пространства раздвижными ширмами на функциональные зоны и минимализм в обстановке. Но здесь простота смотрелась изысканно и элегантно, а не бедно и скудно.
Я привычно разулась и поставила обувь на специальную приступочку. Отвязала ножны и пристроила на особые штырьки. Сняла курточку и повесила на крючок.
Не зря вчера Мэделена полвечера убила на вдалбливание в меня основ местного этикета.
—Сюда.— Машэтра отодвинула раздвижную дверь и пропустила меня в небольшую уютную комнату в песочных и золотистых тонах. Устланный циновками пол, диванчик, низенький столик и напольные подушки — вот и все, что составляло ее интерьер.
Я уселась на небольшой диванчик, чинно поджав ноги. Но на этом моя вежливость благополучно закончилась.
Когда я увижу Мудрейшую?
Скоро.— Старшая сестра задвинула за нами ширму.
Есть надежда, что сие радостное событие состоится сегодня? — ехидно уточнила я.
Надежда есть всегда,— улыбнулась Машэтра, изящно усаживаясь на пододвинутую к столику подушку.— Мне говорили, что прибывших чейни зовут Рель и Эона...
Я — Рель.
Я знаю. Мне докладывали, что Эона отправилась к Богине вслед за своей утаной. Я понимаю чужую боль, но не люблю, когда меня перебивают.
Учту.
Надеюсь.— Женщина снова улыбнулась.— Есть хочешь?
Да.— Переход на «ты» после пикировки меня настолько ошеломил, что я не стала отнекиваться из гордости, вежливости или волнения перед судьбоносной встречей с Мудрейшей.
Старшая сестра громко хлопнула в ладоши. Спустя несколько мгновений в комнату, почтительно пригибаясь, вошел обнаженный по пояс молодой мужчина. Точнее сказать, до умопомрачения красивый молодой мужчина. Его темные волосы живописной волной спускались почти до вышитого шелком пояса с тяжелыми кистями. Длинные локоны контрастировали с молочно-белой кожей — чистой и нежной, как у ребенка. А обтягивающие штаны из черного шелка как нельзя более выгодно подчеркивали его... хм... выдающиеся достоинства.
Босые изящные ступни неслышно прошлись по ковру.
—Что младший брат может сделать для
Машэтра собственнически похлопала склонившегося в поклоне парня по мягкому месту.
—Сооруди-ка нам скоренько чего-нибудь пожевать, Айлон. И выпить.
Он молча поклонился еще раз, перекинул через плечо темно-каштановую волну волос и вышел так же бесшумно, как и вошел.
- Как тебе моя сладенькая забава, Рель? — Неранка поощрительно мне улыбнулась.
Ну... э-э-э... — Что я еще могла сказать, да еще совершенно незнакомой женщине?!
Хорош, не правда ли? — самодовольно спросила Старшая сестра.— Еще бы! Меня из-за него три раза на поединок вызывали. Красный фисккус все-таки!
Чего... красный? — Я делала отчаянные попытки не покраснеть. Малорезультативно.
Фисккус.
—Неужели ты ничего не слышала о фисккусах? — удивилась Машэтра.
Я отрицательно помотала головой.
—Ах да, ты же чейни.— Женщина жестом поманила меня к себе. Я заинтересованно придвинулась поближе к неранке.— Наша Мудрейшая (да продлит Богиня ее годы!) имеет одну слабость. Ты же никому не скажешь, правда?
Я усиленно закивала, всем своим видом демонстрируя, что даже жестокие пытки не вырвут у меня сию страшную тайну.
—Это ее садик. Тот, что во внутреннем дворе.
Поймав мой обиженный взгляд, Машэтра рассмеялась, прикрываясь широким рукавом халата.
Ох, смешная ты, Рель! Всё на лице написано.— Женщина утерла выступившие слезы.— Так, о чем я?.. Ах да, о фисккусе. Пару столетий назад контрабандой Мудрейшей привезли горшок с редчайшим растением с Вольных островов.
Фисккусом? — догадалась я.
Точно! Молодец, девка, сечешь! — похвалила меня неранка.— Так вот листья этого цветочка напоминают по форме... Чего ты краснеешь, как непорочная атница?.. Да, то самое и напоминают. Так наши девки-выдумщицы сразу придумали титулы мальчикам раздавать: Фисккус первого года цветения, Плодоносящий фисккус и, собственно, Красный фисккус,
И чем они между собой отличаются? — Я снова покраснела против воли.
Тем самым... — Неранка, разумеется, заметила мое смущение — ее усмешка стала шире.— По форме. Фисккус первого года цветения корот...
Все-все, я поняла, спасибо.— Хватит с меня подробностей.
В комнату без стука вошла незнакомая женщина. Невысокая, с коренастой фигурой. Пегие волосы свободно спускались на плечи, только передние пряди челки были собраны в хвост на макушке. Если тетку накрасить и приодеть, она была бы вполне ничего, но доспех делал ее и так не слишком женственную фигуру совсем уж мужеподобной, да и прическа ей не шла совершенно.
—Мудрейшая Мать требует чейни к себе,— рубанула она с порога безо всяких церемоний.
Вот и накрылся мой завтрак. Машэтра любезно улыбнулась. Я бы даже сказала, чересчур любезно.
—Благодарю, Старшая сестра Мерчулла, за добрые вести. Но разве сейчас не время беседы Матери с Богиней?
Неранка смутилась всего лишь на мгновение.
До Обители Мудрости нужно еще дойти, а Мать Юфимия ждать не любит.
Разумеется,— глубокомысленно кивнула Машэтра.— Пять дворов и два проулка. Это длинный и опасный путь, который не преодолеть до полудня, когда Мать выходит к дочерям.
Мерчулла покраснела, собираясь разразиться гневной тирадой. Но в этот момент мимо нее протиснулся Айлон с груженым подносом, прижимаясь к гостье филейными частями тела.
Чаю? — любезно улыбнулась хозяйка дома.
Нет, благодарю.
И багровая Мерчулла выскочила из комнаты, точно монашка, за которой гнался Айлон, потрясающий своим призовым фисккусом.
Она стояла у деревянных поручней на открытой террасе и грела в ладонях камень. Он был вправлен в кулон, висевший на тяжелой золотой цепи. Солнечный свет ореолом обтекал фигуру Мудрейшей. Он смягчал серо-зеленый цвет ее платья до дымчато- малахитового и зажигал красные искорки на коротких легкомысленных кудряшках, выбившихся из прически.
Мудрейшая Мать выглядела просто-таки неприлично молодо. Особенно для такого громкого титула. В уложенную вокруг головы косу темно-каштановых с красным отливом волос не вплелось и нити серебра. Кожа была гладкой, нежной, почти без морщинок. Идеальная осанка; обыкновенное длинное платье под пояс с широкой юбкой и свободными рукавами смотрелось на этой женщине, как королевский наряд.
— Ты можешь подойти, гостья Острова.— Голос не соответствовал внешности — он был сухим, властным и чуть дребезжащим.
Я отступила от двери, которую плотно прикрыла за моей спиной Мерчулла, оставив нас с Мудрейшей наедине. Скрип деревянного настила отмечал каждый мой шаг.
Вид отсюда открывался замечательный: дом утопал в золоте осеннего сада с вкраплениями изумрудно-зеленых елочек и рубиново-красных рябин. Терраса почти нависала над озерцом, от которого шел белесый пар. У деревянных мостков покачивалась лодочка.
—Приветствую Владычицу Нерана.— Это Мерчулла научила меня так здороваться. Согласна, звучит ужасно.
Мудрейшая улыбнулась:
