Лунный Человек потерял почти все зубы и его лицо было изборождено морщинами. В течение многих лет Келлер был его закадычным другом. Теперь он мертв. И из-за этого Лунному человеку казалось, что он сам как-то меньше остался в живых. Его голос выражал неудовольствие.
— Как они проникли в главную пещеру? Вся эта местность похожа на пчелиные соты, с пещерами и тоннелями, которые изгибаются, наклоняются и идут черти куда. Никто даже не исследовал эти тоннели. Некоторые выходят на поверхность Луны, другие выходят снаружи на стенах кратера, а еще одни опускаются глубоко и открываются у основания кратера. Уже очень давно мы закрыли большинство более высоких выходов, для того, чтобы не дать воздуху выйти из главной пещеры — он был похож на большой пузырь, находившийся там — но совсем не позаботились о нижних тоннелях. У основания кратера вирусы могут найти сотни отверстий, через которые они могут проникнуть. Так как им не нужно воздуха, они могут жить на поверхности или в кратере. Они могут попасть туда, куда мы не можем.
Они дошли до узкого места в тоннеле. Там их ждал один человек, который был готов закрыть отверстие. Он сделал это после того, как они прошли.
— А что будет с теми людьми, которые остались впереди? — спросила Дженни.
— Мы будем передавать им пищу и воду, — ответил Лунный Человек.
— Но они будут оставаться там, в этой черной дыре.
Лунный Человек кивнул головой.
— Они привыкли к темноте. По-моему они не побоятся вернуться в темноте, если им захочется это сделать?
— О, нет! — воскликнула Дженни, когда она поняла мрачный смысл его слов.
— Нам совсем не нравится оставлять наших друзей позади, чтобы они прокладывали дорогу, которая давала бы нам получить еще один шанс выжить, — сказал Лунный Человек. — Им это тоже не нравится. Они делают это потому, чтобы другие получили этот шанс.
— Ох, — ответила упавшим голосов Дженни.
— В течение тысяч лет люди, которые были настоящими людьми умирали, чтобы другие могли выжить, — сказал Лунный Человек. — Когда придет мой черед, я тоже умру. Когда мы умрем, не надо мной, не над теми, которые остались позади не воздвигнут памятников. Много настоящих людей, живших до нас, не имеют никаких памятников над своими могилами!
— Но неужели нет никакого иного пути?
— Если он и есть, то мы еще не нашли его. Если бы Джонни Дерек был здесь… — Надежда прозвучала в его голосе, когда он вспомнил о Дереке. Для людей, находившихся здесь, Дерек был чем-то вроде небольшого бога, который мог сделать все, что нужно было сделать.
— Но его нет здесь, — прошептала Дженни.
— Но где бы он ни находился, можно быть уверенным в одном: если он жив, то он борется за нас.
Постаревшее лицо Лунного Человека просветлело при этом.
— Вы любите его, не так ли? — спросила Дженни.
Он с горячностью огрызнулся на нее.
— Любим его? Да мы молимся ему! Здесь нет ни одного человека, который остался бы в живых, если Джонни Дерек не сделал бы это возможным! Здесь нет ни одного человека, который не отдал бы жизнь за него уже за то, что Джонни Дерек сделал для него.
Впереди извивающийся тоннель расширялся и переходил в помещение, в котором горели огни. Это помещение было убежищем, в котором человек может найти безопасность в течение нескольких часов после того, как все дороги будут перекрыты. В помещении находились люди, которые лихорадочно работали. Дженни увидела высокую фигуру Мум. Мум уже не была такой стройной, как дерево. Она как-то осела и согнулась пополам. Она выглядела как будто ее придавил вес веков, который всегда испытывали миллионы женщин, ноша, причины которой были раздумья о жизни их потерянных, заблудившихся детей.
Мум взглянула на Дженни, обняла ее и привлекла к работе. Дженни обнаружила, что работа до некоторой степени снимает напряжение, которым она была охвачена. Время шло. Она не вела ему счет. Она знала, что будет работать до тех пор, пока сможет стоять на ногах, после чего погрузится куда-то в ночной кошмарный сон, в котором нет отдыха. Вокруг нее другие мужчины и женщины тяжело вздыхали во сне и когда просыпались снова брались за работу. Так же делала и Дженни.
Время от времени ей удавалось увидеть Джозефа Коттера, в соседней пещере, где он установил свою аппаратуру. Теперь маленький человек еще больше был похож на придурка. Он по-прежнему не брился. Теперь для этого не было времени вообще. Он выглядел как придурок, который наглотался наркотиков в добавок к хроническому алкоголизму. Дженни улавливала отрывки его слов, когда он длительное время говорил сам с собой.
— Они пришли через поверхность. Они пришли сверху. Причем пришли голубые. Только голубые. Комбинация химикатов на поверхности над нами должна быть благоприятной для голубых вирусов.
Во время бесед с самим собой он продолжал работать. Он устанавливал чаны с различными химикатами. Энергия излучения, которое принимала параболическая антенна, расположенная на поверхности Луны, перекачивалась вниз в эту комнату. Это излучение передавалось на ультравысокой частоте и не было доступно зрению человека. Только очень чувствительная аппаратура, большинство из которой было разработано и сделано маленьким человеком, который был похож на накачавшегося наркотиками придурка, могло обнаружить это излучение.
— Я хочу зеленых, я хочу зеленых, я хочу… — Подобно какому-то ученику Коуи он снова и снова повторял эти слова. Он говорил так, что его слова звучали как молитва. Она не совсем понимала о чем он говорил, пока не вспомнила о странном сражении, которое она видела на эскалаторе после того, как она встретила Дерека.
Зеленый цвет был цветом растительности Земли, цветом развивающихся событий, может быть цветом самой жизни на зеленой планета. Был ли этот цвет цветом надежды? Дженни подумала, что это очень глупая идея. Надежда не имеет цвета. Надежда — это импульс, зарождающийся в глубине человеческого разума, зарождающийся и исчезающий, затем снова зарождающийся как фонтан, который бывает сухим.
Здесь на Луне фонтан становился сухим. Она наблюдала за Коттером, который работал над чаном с жидкостями, содержавшими химикаты, над большими коробками с минералами, которые были собраны здесь в пещерах под поверхностью Луны.
Маленький ученый искал правильную комбинацию щелочей и кислот, правильную комбинацию минералов. Может быть, сама жизнь является правильной комбинацией минералов. Правильный ключ! Правильная комбинация, правильный синтез! То, что жизнь на уровне человека является правильной комбинацией минералов, было очевидно, но, может быть, она основана на ней. Кто знает о секрете человеческой жизни, что она такое, откуда пришла и куда идет?
Кто знает о противоположности жизни и ее брате-близнеце, смерти? Люди приходят, живут недолго, затем уходят. Никто с уверенностью не знает откуда они пришли и куда уходят, а знают только то, что их поддерживает на какой-то физической части их путешествия нечто, называемое жизнью. Может быть, за пределами физического жизнь по-прежнему продолжается!
Люди хотят жизни, они думают о ней с отчаянием. Они хотят свободы потому что свобода предоставляет лучшую возможность использовать жизнь, которая у них есть, лучший шанс, чтобы жизнь проявила себя, лучшую возможность для того, чтобы жизнь текла и развивалась.
Джозеф Коттер был очень неистовым маленьким человеком. Беспокойство вырезало глубокие морщины на его лбу и навсегда перекосило его плечи. Атомный генератор, который обеспечивал электрической энергией для освещения, водой, воздухом и теплом находился в нижней пещере, куда теперь никто не мог попасть. Что будет если он перестанет работать? Космический корабль тоже находился в нижней пещере и был недостижим.
Коттер работал с минералами, химикатами и высокочастотной энергией, пытаясь найти что-нибудь зеленое. Что будет, если в результате он получит голубое?
Маленький ученый не знал ответа на этот вопрос. Голубые вирусы проходят через поверхность Луны. И вполне могло быть, что они появятся в одном из чанов, с которыми он работал.
