Сейчас Мэри совсем не походила на ту кокетливую ухоженную девушку, которую любит показывать телевидение. Косметика на лице поплыла от пота, и без того короткое платье задралось вверх, на колготках зияла здоровенная дыра. Лишь темные волосы сохраняли подобие прежней прически.
Впрочем, кто я такой, чтобы судить о внешности других? Вряд ли я выглядел намного лучше. Бег, ходьба через лес, драка…
— Пойдем отсюда, — сказал я певице, и хотел уже встать, когда вспомнил о главном.
Набор оружия у мужчины оказался, мягко говоря, странноват. Не считая окровавленного ножа, который я так и не смог выпустить из стиснутых пальцев, он был вооружен короткой кривоватой саблей и старинным пистолетом, заряжающимся с дула. В другое время бы изумился при виде такого набора, но сейчас мой запас удивления был полностью исчерпан. Я деловито собрал оружие, прибавил к нему мешочек с порохом и пулями, подхватил Мэри под руку и быстрым шагом повел ее прочь.
Певица шла со мной покорно и безвольно, и я, чтобы хоть как-то привести ее в чувство, тихо заговорил:
— Знаете, мне почему-то кажется, что этот лес не лучшее место для прогулок в одиночку. Первозданная природа, народ дикий до крайности. Без сопровождающего вам не обойтись.
Не уверен, что она понимала смысл моих слов. Мне, например, происходящее казалось бредом, кошмаром, который просто обязан закончиться пробуждением, но лес вокруг был реален до тошноты, моя ладонь отчетливо ощущала ладонь Мэри, а левый бок горел и болел. Осторожно скосив глаза, я увидел, что рубашка порвана и вдобавок изрядно пропитана кровью.
Мне захотелось немедленно осмотреть рану, но я с детства побаиваюсь крови и испугался, что ее вид может подействовать на меня слишком сильно.
— Вы не поверите, но никогда не думал, что буду вот так запросто прогуливаться под ручку с известной звездой. — Я мог бы добавить, что не думал и о многом из того, что случилось за последние дни, но решил об этом лучше не распространяться. — Да что прогуливаться! Быть рядом — и то…
Мэри улыбнулась, но в ее улыбке было больше привычки, чем чувства. Глаза певицы по-прежнему оставались пусты. Видно, каскад событий, совершенно далеких от ее привычной эффектно-красивой жизни, отключил ее от происходящего и превратил в подобие сомнамбулы.
— Ну, как? — Ширяев вынырнул из кустов настолько неожиданно, что я вздрогнул.
Вместо ответа я протянул ему захваченное оружие и, лишь увидев на его лице недоумение, счел нужным пояснить:
— Сцепился с одним. Не знаю, кто они, но роль выдерживают умело. Сперва парусники, теперь эти музейные экспонаты.
— Ты ранен? — прервал меня Гриша, кивнув на мой бок. — Пойдем скорее, перевяжу. Заодно и расскажешь.
Я оказался прав в своих опасениях. Едва Ширяев помог мне избавиться от рубашки, я посмотрел на кровоточащую рану и на несколько секунд лишился чувств…
23. Наташа. Преддверие ада
Я бежала, стараясь не упустить из виду Юленьку и не врезаться в дерево. Рядом мчалось много людей, все это напоминало массовый физкультурный забег, но ставкой в нем была жизнь.
Нападение произошло внезапно. Какие-то странно одетые мужики выскочили нам навстречу. В руках у них были сабли, хлопнуло несколько выстрелов, кто-то упал, кто-то сцепился с бандитами, но мы с Юленькой оказались несколько в стороне.
Уже потом я поняла, как нам повезло. Будь нападающих побольше, или бегущих поменьше, мы наверняка не вырвались бы из западни, но соотношение оказалось таким, что захватить или убить всех бандиты не смогли физически. Они метались в мчащейся толпе, кого-то хватали, кого-то рубили, вселяли во всех неукротимый ужас, но тот же ужас придавал нам сил, и кое-кому удалось пробежать, скрыться.
Когда мы изнемогли от бесконечного бега, то оказалось, что нас всего-навсего семь человек. Мы с Юленькой, Борин — опять! — со своим менеджером, здоровенный парень, в тот памятный вечер нокаутированный Кабановым (его звали Костей), средних лет спортивный Николай и молодой Пашка. Что стало с остальными, не знал никто. Может, погибли, может, попали в плен, а может, вырвались и теперь блуждают, как и мы…
Едва отдышавшись, мужики стали дружно возмущаться случившимся, грозились куда-то пожаловаться, кому-то что-то сказать… Одни мы с Юленькой молчали, да и что было говорить?
Кто-то — кажется, менеджер, — пустил по кругу бутылку коньяка, и мы выпили ее прямо из горлышка, не чувствуя ни крепости, ни вкуса. Все мы были немного одуревшие, ни черта не соображали, и никто из семерых даже не подумал, что лучше уйти куда-нибудь подальше.
— Нет, я этого так не оставлю! — продолжал качать права Борин. — Я на наших морячков в суд подам! Сперва устроили крушение, забросили неизвестно куда, а теперь натравили каких-то психованных киношников. Издеваются, как хотят, а я, между прочим, не фуфло какое-нибудь!
— Я этих морячков и их заступничков вот этими руками… — пообещал Костя, демонстрируя здоровенные ручищи.
Мы с Юленькой переглянулись. При таких настроениях нам, пожалуй, опаснее было оставаться здесь, чем ходить в одиночку. Только как незаметно покинуть это скопище неврастеников? Мы все сидели у края поляны рядом с густо разросшимися кустами, но где-то за кустами были и наш береговой лагерь, и место пиратской засады. Возвращаться туда явно не стоило, а в другую сторону поляна тянулась довольно далеко, и незаметно пересечь ее под цепким взглядом пяти пар глаз вряд ли удастся.
— А между прочим, — вдруг вспомнил Костя, обращаясь к Пашке. — Ты тоже с морячками и их прихвостнем ходил.
— Тебя спросить не догадался, — огрызнулся Пашка.
— Чего? — приподнялся с места Костя. — Хамишь? Да я таких за бакс десятками покупал!
— А я таких, как ты — за рубль сотнями. И говорили — много даю! — не остался в долгу Пашка.
Костя не нашел, что ответить, и со злостью пнул Пашкину сумку, да так, что она отлетела в кусты.
— Достань, гнида! — Пашкино лицо стало пунцовым от гнева, он тоже вскочил.
Они стояли друг против друга, позабыв обо всем: об опасностях, о том, что мы находимся на необитаемом острове, что нас осталось очень мало, и что на нас идет охота…
— Перестаньте ссориться, господа! — попытался образумить их менеджер, но его не стали слушать.
— Видал? — разгорячившийся Костя сунул Пашке под нос здоровенную дулю. — Выкуси!
Пашкины нервы не выдержали. Он дернулся и врезал Косте так, что тот свалился. Пашка с неожиданным проворством подскочил к упавшему и от души добавил поднимавшемуся Косте ногой в лицо. Лицо сразу залилось кровью, а Пашка ударил еще раз куда-то под ребра и торжествующе застыл над поверженным противником.
Торжество его оказалось недолгим. Затрещали кусты, и на поляну выскочило трое бандитов. Их появление стало таким неожиданным, что мы на несколько секунд застыли. Затем менеджер стал поднимать вверх дрожащие руки.
— Бежим! — дернула меня за руку Юленька. Я послушно вскочила и изо всех сил бросилась прочь.
Краем глаза я успела заметить как Пашка, подхватив какой-то чехол, припустил за нами следом, но тут опять замелькали деревья, и смотреть по сторонам стало некогда. Хорошо хоть, что мы с Юленькой были в спортивных костюмах и кроссовках — переоделись для затевавшихся соревнований. Вот только программа их изменилась, и вместо предполагаемого волейбола пришлось заняться бегом.
Сзади раздался страшный крик. Такой можно кричать лишь перед смертью, и перед смертью ужасной, но кто именно кричал, я так и не поняла. Крик подстегнул нас, когда же за спинами громыхнуло,
