пожелали провести ночь на берегу, но кое-кто счел более безопасным уже знакомые кубрики и каюты. Среди вернувшихся было много женщин. Ночевать на природе они побоялись, хотя никаких хищников на острове не было. Но каждому — свое…
За весь день мы не увидели на горизонте ни единого паруса, и потому наши вахты были немногочисленны. Мне досталась самая первая по времени, и я обрадовался возможности хоть раз поспать по-человечески, не разрывая сон на две части.
Перед вахтой я не устоял и немного поплавал по бухте. Что ни говори, но самое неприятное в жизни — это ходить грязным, а так как бани не было, годился и такой способ мытья. Конечно, отмыться как следует я не смог, но, вылезая из воды, почувствовал себя значительно лучше.
Ночь быстро украсила небо яркими тропическими звездами. Было тепло и уютно. После выпитого кофе захотелось покурить, и я медленно прогуливался по квартердеку, затягиваясь сигаретой. Их запасы подходили к концу, но в числе трофеев нашлось немало трубок и табака. Наиболее предусмотрительные уже переходили на них, экономя последние пачки сигарет. Я и сам давно носил в кармане трубку, но в тот вечер хотелось чего-то привычного, родного.
— Это вы, Валера? — Женский голос отвлек меня от одинокого созерцания звездных пейзажей.
— А вы как думаете? — улыбнулся я, узнав поднимающуюся ко мне Мэри. — Не спится?
— Нет. — Певица подошла ближе. — В кубрике душно, решила подышать свежим воздухом.
— Тропики… — Я пожал плечами. — Ничего, человек привыкает ко всему. Скоро станете морской львицей.
— Вам легко шутить, — вздохнула девушка. — Вы-то моряк. Нет, не подумайте, все не так тяжело. На том острове было намного хуже. Эти пираты, постоянный страх, ожидание чего-то ужасного… А сейчас все позади, и скоро покажется дурным сном.
— Хорошо бы… — ответил я, хотя был уверен в обратном. Переход через океан на этом корыте с такой командой сказкой не покажется. Но зачем пугать девушку раньше времени?
— Знаете, самое тяжелое — это потеря привычного окружения. Шендерович, Борин… они погибли там. Вся наша жизнь осталась в прошлом. Признание, концерты, гастроли, поклонники… Ничего этого больше не будет. Мне страшно, Валера! Не из-за пиратов. Они тоже в прошлом, и мы их не увидим. Но я просто совсем не представляю, чем можно заниматься в этом веке. Здесь все такое чужое, непривычное. Вот вы. Вы были моряком там, остались им и здесь. Или Кабанов. Военные нужны всегда, тем более такие.
— Так и хорошие певицы тоже нужны всегда. Говорят, искусство вечно, — вставил я, пытаясь утешить.
Мэри заглянула мне в глаза. В ее зрачках отражались звезды.
— Тут все другое. Манеры, стиль, публика. Совсем все. Даже язык.
— Так ведь и корабли совсем другие. — Я тоже ощущал себя до предела одиноким, выброшенным из привычного круга жизни.
— Но вы-то справляетесь с ними. А справлюсь ли я? И ведь даже здесь нужны менеджеры, спонсоры, а где их взять?
— Вот уж не знаю, — честно признался я. — Мог бы предложить свою помощь, но я абсолютно не разбираюсь в подобной работе. Да и связей в семнадцатом веке у меня нет. Как, впрочем, и в восемнадцатом, и в девятнадцатом, и в родном двадцатом. Да не переживайте вы так! Все равно изменить случившееся мы не в силах, а положение у нас у всех одинаковое. По-моему, главное — это не разлучаться, быть всем вместе. Неужели мы хуже аборигенов? Вместе что-нибудь да придумаем.
Ответом мне послужила благодарная улыбка. Вряд ли Мэри изменила мнение об этом времени — скорее всего, она просто оценила мои неумелые попытки утешить, найти в нашем положении хоть какие-то светлые стороны.
— Почему вы не остались на берегу? — поспешил я перевести разговор на другую тему. — Неизвестно, когда еще представится такая возможность.
— Понимаю, но ночевать одной в лесу… — Девушка вздрогнула. — Лучше уж в кубрике.
— Почему же одной? На берег сошло полсотни человек. Что же вы, разбрелись кто куда?
— Не все, но большинство… Даже сам Кабанов энергичным шагом удалился сразу с двумя девицами, — улыбнулась Мэри.
Ай да Сережа! Впрочем, в таких случаях количество скорее вредит. Попробуйте соблазнить женщину в присутствии ее подруги! А уж тем более раскрутить обеих. Одна будет смотреть на другую, та — на первую, а в итоге дело не сдвинется дальше двусмысленных шуточек.
— Я заметил, что больше половины женщин вернулись на борт, — заметил я. — Могли бы организоваться и заночевать вместе где-нибудь рядышком, так чтобы при нужде рассчитывать на помощь с корабля.
— Обязательно постараемся воспользоваться вашим советом. Но завтра. А пока составьте мне компанию. С вами как-то спокойнее.
У меня перехватило дыхание. Я никогда не был образцом супружеской верности, но и не гулял направо-налево без всякого разбора. Так, не упускал случая, когда он подворачивался, и все. Теперь же я был навсегда лишен своей дорогой Вареньки, и сильно переживал из-за этого. Но единственный намек, если это вообще был намек, а не чисто дружеская просьба, неожиданно привел меня в исступление.
— Разумеется. Если мы здесь останемся, — севшим от волнения голосом пообещал я.
— Мы можем отсюда уйти? — удивилась Мэри, как будто остров был нашим портом приписки, и мы были обязаны здесь оставаться.
— Кто сейчас может сказать точно? Все настолько зыбко, что загадывать бессмысленно. Я, например, даже и не предполагал, что удастся так быстро найти новое место стоянки. Да и жребий… Командор и Юра на берегу, а я по-прежнему здесь.
— А вы так и будете стоять на вахте всю ночь до утра?
— Нет, что вы… Через час меня сменят и я спокойно отправлюсь в каюту. Свою — потому что сегодня я ночую в ней один.
Последнее я сказал с определенным намеком. Здорово сомневаюсь, что звезда эстрады, пусть даже и бывшая, опустится до обычного моряка, но чем черт не шутит? Старое положение сейчас абсолютно ничего не значит. Наоборот. Я стал значительно более важной персоной. Если и не капитаном (капитаном по праву можно назвать Сергея), то его заместителем по морской части, шкипером, как называет меня Юрка. Бывшие же бизнесмены, в прежней жизни взиравшие на меня свысока, стали простыми матросами, к тому же не очень умелыми. А Мэри? Бывшая пассажирка без малейших перспектив. Нельзя же верить всерьез, что ей и здесь удастся вскарабкаться на вершину музыкального Олимпа!
— А мы живем целой толпой, — пожаловалась девушка. — Тем, у кого дети, намного легче.
— Что поделать? Вам еще повезло. Пиратов в тот же кубрик набивалось чуть ли не в десять раз больше.
— Не может быть! — ужаснулась Мэри. — Вы шутите!
— Отнюдь. В экипаже их было чуть ли не две сотни. Вот и считайте, как да что.
— Вы меня осчастливили. Я думала, что хуже и быть не может. Оказывается, наоборот. Ну, раз так, то пойду я спать. Спокойной ночи, Валера!
— Спокойной ночи! — Я постарался, чтобы голос не выдал всей глубины моего разочарования.
После ухода Мэри время потянулось намного медленнее. Я был несколько уязвлен, но в душе появилась надежда на более благоприятный оборот нашего романа. Если не сегодня, то почему бы этому не случиться завтра? Отправимся на берег, а там я постараюсь найти благоприятный предлог для прогулки наедине. Как ни мал остров, на нем обязательно найдется уголок, где можно предаться любви, не боясь посторонних взглядов.
С этой надеждой я передал вахту сменившему меня Косте и спустился в каюту. Очень хотелось обнаружить, что она не пуста, и Мэри ждет меня, но увы… Бормоча себе под нос, что иначе и быть не могло, и не из-за чего расстраиваться, я разделся и лег в постель.
Уже сквозь сон мне вдруг показалось, что дверь скрипнула, но сил открыть глаза не было. Да и кто
