— Не надейтесь: не смутит, — категорично ответила Юленька и тут же спросила: — Когда же будет это самое?
Сергей несколько стушевался. До сих пор командор был известен нам совсем с другой стороны, смущение как-то не вязалось с его обликом, но и оно шло Кабанову.
— Таковы все мужчины. Наобещают с три короба, а потом сами и отказываются, — подлила я масла в огонь.
— Когда это я не держал своего слова? Просто как истинный джентльмен я считаю, что дамам необходимо сначала поесть и отдохнуть, — выкрутился Кабанов.
— Нет, для еды немного жарковато, — я, точно забывшись, расстегнула молнию на спортивной куртке. Под курткой у меня не было ничего.
— Да, погода стоит… — протянул командор, стараясь не смотреть в мою сторону. — Одно слово: курорт!
На некоторое время воцарилась тишина. Не знаю, как Сергей, но мы с Юленькой чувствовали нарастающее возбуждение и ждали прихода тех мгновений, ради которых только и стоит жить. Но оставался барьер — неизбежный, когда все свершается в первый раз. Надо было как-то переступить его, преодолеть, но мы обе не знали как, а Сергей нам почему-то не помогал. Может, смущался, что нас двое? И это мужчина, не испугавшийся полусотни пиратов!
— Давайте искупаемся, — предложила Юленька. — Рай — раем, но о ванной или душе Бог явно позабыл.
— А разве это не ванна? — Сергей кивнул на бухточку. — А душ будет как-нибудь в другой раз прямо с неба.
Я еще немного стеснялась, и начинать пришлось Юленьке.
— А вода в этой ванне теплая? — она поднялась с травы и грациозно потянулась.
— Разумеется. Это же рай, а в раю холодов не бывает. Разве что заштормит для разнообразия, — ответил Кабанов.
— Сейчас проверим. — Юленька разулась, потом сбросила с себя все остальное, повернулась к Сергею и застыла, не ничуть не смущаясь. — Наташа, ты идешь?
Кабанов не знал, куда глаза девать. Открыто любоваться красивой девушкой он, очевидно, считал неприличным, и то быстро поглядывал на нее, то отводил глаза.
— Иду. — Я занялась шнурками на кроссовках. Как назло, один из узлов затянулся, пришлось пустить в ход ногти.
Не дожидаясь меня, Юленька неторопливо двинулась к воде. Зайдя по колено, она оглянулась и сообщила:
— Вода — высший класс! Признаю вашу правоту, командор. Здесь действительно рай. Надеюсь, вы проявите любезность и присоединитесь к девушкам, чтобы не дать им утонуть? Иначе наша гибель останется на вашей совести.
На Сережку было жалко смотреть. Вконец растерянный, он совершенно не знал, что делать. Неизбежное желание боролось в нем со страхом показаться смешным, и он колебался, как тростинка в бурю. Наконец до него дошло, что остаться на берегу будет не лучше.
— Подобной тяжести моя совесть просто не выдержит. Но предупреждаю: пловец из меня временно никудышный.
Юленька со смехом сделала еще несколько шагов и пустилась вплавь. Плавала она грациозно, но места в бухточке было так мало, что можно было переговариваться с ней, не повышая голоса. Я кое-как справилась с узлом, стянула с ноги злополучную кроссовку и избавилась от немногочисленной одежды. Потом присоединилась к подруге и стала украдкой наблюдать за Кабановым.
А вода была великолепной. Удовольствие стократно увеличивалось тем, что в последние дни мы не имели никакой возможности нормально помыться. Тело уже неприятно чесалось, про прочие неудобства и говорить не хочется, зато теперь была благодать!
Сереже разоблачиться было труднее. Мы с Юленькой почти забыли о его ране, а та явно давала о себе знать. По крайней мере, снять через голову тельняшку для командора стало проблемой. Но с остальной одеждой он справился в момент, и мы, подплыв почти к самому берегу, впервые увидели нашего спасителя в натуральном виде. Из всей одежды на нем были только бинты.
Сергей простоял на берегу недолго. При всем своем нахальстве, мужики — существа довольно стеснительные, и командор поспешил присоединиться к нам.
Плавал он мало, но в воде находился охотно и вылезать не спешил. Юленька сбегала за предусмотрительно захваченным куском мыла, и мы, все трое, перебрались в море, чтобы не загрязнять воду в бухточке. Заодно мы и постирались и, выбравшись на берег, радовались ощущению вновь обретенной чистоты.
Пока мы купались, Сергей вел себя нормально, но, оказавшись на песке, взглянул на нас и торопливо лег на живот. Причина была настолько очевидна, что мы с Юленькой не удержались от смеха. Кабанов понял, что разгадан, покраснел и виновато улыбнулся.
Повинуясь внезапному порыву, я опустилась перед ним на колени и нежно погладила его короткие мокрые волосы. Тело командора сразу напряглось, но я продолжала, пока он не расслабился. Тогда я нагнулась ниже, и Сергей не выдержал, порывисто обнял меня, а затем к нашим бурным ласкам присоединилась Юленька, и началось волшебное безумие…
Продолжалось оно долго. Потом Сережа развел небольшой костер и подогрел ужин, а мы с Юленькой тем временем выстирали ему тельняшку и куртку. Солнце уже клонилось к горизонту, когда мы развесили мокрую одежду перед огнем, а сами сели за первую совместную трапезу.
— Я согласна жить здесь до конца дней, — выразила Юленька наши общие с ней мысли. — Не хочу никуда плыть и ничего искать.
Она призывно взглянула на нашего повелителя, ожидая от него решения нашей общей судьбы.
— Я бы тоже, — вздохнул командор. — Здесь на самом деле есть что-то от рая. Не хватает лишь бога, который позаботился бы о хлебе насущном. Запасы у нас не безграничны, выращивать что-либо мы не умеем, а без пищи человек жить не может. А кроме того, я обещал доставить людей туда, куда они пожелают, и должен свое слово сдержать.
Мне стало немного обидно. Я уже успела напрочь забыть о бывших пассажирах, а Сережа, оказывается, нет. Но иначе он и не был бы собой. А это означало продолжение плавания. В капитанской каюте они разместились втроем с Валерой и Флейшманом, и вряд ли Сергей переселит своих помощников, освобождая место для нас.
— Не обижайтесь, — словно в ответ на мои мысли сказал Сережа. — Честное слово, я хотел бы остаться с вами, но вы и сами со временем перестали бы меня уважать. Могу обещать одно: я никогда не брошу вас первым, какие бы шутки не выкинула судьба. Здесь, в Америке, в Европе, — везде. До тех пор, пока вы этого хотите, мы будем вместе. Но я почти ничего не умею делать. Разве что драться. Немного разбираюсь в технике, которой здесь нет, вот и все. Но что смогу, то для вас сделаю. Если вы, конечно, будете со мной.
— Будем. — Я вдруг поняла, что, несмотря на внешнюю суровость, в душе Сергей очень ранимый и несчастный человек.
— Не бросай нас. Я даже не знаю, что тогда будет. Пожалуйста, не бросай, — попросила Юленька.
Чуткие пальцы командора коснулись нас, отвечая, но, словно сомневаясь, поймем ли мы, Сергей подтвердил его словами:
— Не брошу.
40. Ярцев. Берег и море
…К вечеру на бригантину стали возвращаться отпускники. Разумеется, далеко не все: многие
