– И никого не нашел? – вновь улыбнулся Абель.
– Их куда-то угнали… на какое-то строительство…
– Их никуда не угоняли, Вольф… их ликвидировали… И мою семью тоже… Мне одному удалось спастись, но теперь я даже не знаю, зачем я спасся.
– Хотите, пойдем вместе? Постараемся выбраться отсюда, – сказал Мессинг.
– Куда?
– Будем пробираться к границе. Уйдем в Советский Союз.
– У вас это не получится. – Абель заглянул в свою сумку, достал заплесневелый черствый кусок хлеба, откусил и стал жевать беззубым ртом.
– Вы же погибнете здесь, доктор Абель. – Казалось, Мессинг сейчас заплачет.
– Мы все погибнем, Вольф… скоро… И я никуда с тобой не пойду… Я живу здесь. – Абель показал рукой на один из домов. – Там, в подвале. У меня есть лежанка…
– Пойдемте, пойдемте, доктор Абель. Я помогу вам.
– Не надо. Я никуда не пойду. Я сделал ошибку – мне не надо было спасаться, мне надо было погибнуть с моей семьей. Думаю, скоро ошибка будет исправлена… Прощай, Вольф… Не надо было нам видеться… Впрочем, что Бог ни делает – все к лучшему. Прощай. – И Абель медленно пошел через двор к подъезду.
– Подождите, доктор Абель! – Мессинг сделал шаг к нему. – Пойдемте со мной. Все поправится. Мы будем вместе работать.
– Это новое ваше пророчество? – обернулся Абель. – Вы посылаете мне надежду?
– Я верю, так будет. Мы заживем другой жизнью, доктор Абель.
– Не хочу… я вообще не хочу больше никакой жизни… евреям не место в этой жизни. Прощайте. – Абель пошел прочь, но вдруг снова обернулся. – Я все эти годы следил за вашими выступлениями. У вас хорошо получалось… Только почему вы не предсказали всего этого? – Доктор Абель обвел рукой двор и медленно пошел дальше.
Мессинг смотрел ему вслед, потом встряхнулся и повернул в подворотню. Вышел в переулок и пошел по тротуару, свернул за угол – и чуть ли не столкнулся со Збышеком.
– Торопимся? – усмехнулся тот. – Патруль увидели?
– Ну да, патруль… – ответил Мессинг и оглянулся.
– Нашли родственников?
– Нет. Их две недели назад угнали немцы… а куда – неизвестно.
– Известно. Это всем известно, – ответил серьезно Збышек. – Только евреи этого знать не хотят.
– Послушайте… вы… вы не могли бы вывести меня обратно? – спросил Мессинг.
– Это будет стоить дороже, – улыбнулся Збышек. – Полторы тысячи марок.
– Хорошо, я заплачу вам две тысячи марок.
– Откуда у бедного еврея столько денег, чтобы ходить в гетто и обратно? – продолжал улыбаться Збышек.
– Вы поможете мне? – вместо ответа спросил Мессинг. – Или я поищу другого проводника?
– Только идиот может отказаться от таких денег. А лучше меня вы никого здесь не найдете… Как стемнеет, пойдем.
– Опять в канализацию?
– К сожалению, другой дороги нет, – развел руками Збышек. – Пойдем, я отведу вас туда, где вы сможете скоротать время до темноты, а то недолго и патрулям в лапы попасться.
И дальше они пошли вместе, стараясь держаться поближе к стенам и зорко оглядываясь по сторонам.
И вновь они шагали по гигантской кирпичной трубе, и вода хлюпала под ногами.
– Хотел сказать вам, где-то я вас видел… – говорил на ходу Збышек, подсвечивая дорогу фонариком.
– Может, где-то и видели… – не сразу ответил Мессинг.
– Нет-нет, определенно где-то видел. – Збышек обернулся, посветил Мессингу фонариком в лицо и снова двинулся вперед. Вдруг опять остановился и пристально посмотрел на Мессинга. – А вы министром каким-нибудь при Пилсудском не были?
– Каким-нибудь министром не был… – загораживаясь рукой от света, ответил Збышек.
– А кем же вы были? – спросил Збышек.
– Хотите, я лучше скажу, кем вы были? – спросил Мессинг.
– Да вы-то откуда знать можете? – усмехнулся Збышек.
– Вы родом из Лодзи. Вам двадцать шесть лет, вы были сержантом в армии. Войну встретили под Лодзью. Отступали до Варшавы. Ваш полк разгромили под Варшавой. Вы были ранены, вылечились. А тут и война кончилась…
– Черт знает что… – перепуганно пробормотал Збышек. – Вы кто? Дьявол? Откуда вы это знаете?
– Пойдемте, Збышек. Мы теряем время.
Збышек молча повиновался. Какое-то время они шли молча. И снова Збышек остановился:
– Хорошо. А когда я вас выведу, вы скажете, кто вы такой и откуда все про меня знаете?
– Скажу, скажу., пойдемте, – улыбнулся Мессинг.
Во дворе, закрытом с четырех сторон невысокими четырехэтажными домами, со скрежетом приподнялась и сдвинулась крышка люка и показалась голова Збышека. Было темно, у одного подъезда горел подслеповатый фонарь, рассеянным светом обозначая на фоне тьмы кроны деревьев и провалы окон. Збышек выбрался, затем помог вылезти Мессингу. Здесь царило тревожное молчание, лишь тихо шуршали под ветром ветви кленов.
– Ну, вот вы и в свободной Варшаве, – сказал Збышек, и его зубы блеснули в улыбке.
– Благодарю вас. Возьмите деньги. – Мессинг протянул ему ассигнации.
– Теперь вы скажете, откуда вы про меня все знаете? – спросил Збышек, пряча деньги.
– Я постарался вас хорошенько изучить. Уже когда мы встретились в пивной, – ответил Мессинг. – Иначе как бы я доверился вам?
– Это понятно. Но каким образом?
Видите ли… дело в том, что я Мессинг… Вольф Мессинг, – несколько смутившись, ответил Вольф. – Может, вы слышали обо мне? В газетах читали? Я долго концертировал в Варшаве… Берлине…
– Точно… Дева Мария, как же я раньше вас не узнал… – расплылся в улыбке Збышек. – Ну да, в газетах читал… и портреты ваши… Как же вы это делаете?
– Что именно?
– Ну, вот про меня как вы все узнали?
– Этого словами не объяснишь, Збышек… Я закрыл глаза и увидел вас в Лодзи… потом увидел вас в военной форме артиллериста. Вы ведь артиллерист?
– Да, наводчиком служил… Закрываете глаза и все видите?
– Не всегда… – улыбнулся Мессинг. – Мне вот не следовало идти в гетто, я уже знал, что никого родных живыми не застану, а я все-таки пошел… Надеялся на чудо, а получается – чудес в жизни не бывает.
– Как это не бывает? То, что вы говорите, и есть настоящее чудо, пан Мессинг. Вот буду друзьям рассказывать, как водил вас по варшавской канализации, никто не поверит, ха-ха! – И он рассмеялся.
Через подворотню они вышли из двора на улицу. Пусто и тихо. И вдруг в стороне послышалась автоматная очередь, через секунду вторая, потом крики, потом опять все стихло. Мессинг и Збышек стояли, прислушиваясь.
– Вы теперь куда? – спросил Збышек, прикуривая сигарету.
– Не знаю пока… буду выбираться из Варшавы…
– Куда?
