— Да пошел ты со своей травкой, — сказал он. — Вот кабы водовки стакан!
— Помрешь ты, Макар, из-за своей водки, — убежденно заявил наркоман приятелю, — клянусь мамой, ласты склеишь!
— Да, пошел ты, праведник херов, — отмахнулся Макар. — Я быстрей отдам коньки, если сейчас не похмелюсь!
Таньга и бровью не повел, однако заметил напарнику.
— Хозяин запретил сегодня пить!
Макар резко оторвался от сиденья.
— А пошел он… — взорвался бугай, — я сам себе начальник! Я двадцать с лишним лет по струнке ходил! Так хоть напоследок расслаблюсь!
— Хозяин — барин! — бросил приятель. — Плохо кончишь, Макар!
Казимир Владиславович начинал терять самообладание и терпение: он уже пролистывал последнюю, четвертую толстую кипу газет, но то, что искал, не находил. Правда, ему несколько раз встретились фотографии, где стояли инициалы «Е. Е.», но этого было мало — ему нужно было полное имя и фамилия фотографа.
К Сухому подошла библиотекарь, молоденькая худенькая девушка и, положив на стол еще одну, но весьма тонкую подшивку газеты «Новый век», виновато произнесла тихим бархатистым голоском:
— Это последнее, что осталось.
Старик снял запотевшие очки и недовольно уставился на библиотекаршу, которая сразу же съежилась под колючим и пронзительным взглядом странного любителя старых подшивок.
— Что это?
Девушка вздохнула.
— Это — подшивка самых ранних спецвыпусков еженедельника «Новый век», — пояснила молоденькая практикантка. — Возможно, здесь вы найдете интересующий вас материал.
— Спасибо!
Казимир Владиславович взял тонкую, отдающую плесенью бумажную стопку и с обреченностью начал перелистывать пожелтевшие страницы.
— Что-нибудь еще? — поинтересовалась миловидная девушка.
Шлема отрицательно мотнул головой, не поднимая покрасневших глаз.
— Нет, нет…
Страницы подшивки медленно переворачивались, мелькали фотографии, и перед глазами рябило от статей. Сухой перевернул очередную страницу и вдруг встряхнул свинцовой головой: ему показалось, что он заметил нечто похожее на два 'Е'. Одним рывком отставник вернул на прежнее место газетный лист и впился в фотографию топ-моделей, запечатленных на подиуме.
Дыхание старика остановилось, но через несколько секунд его сердце учащенно забилось в рваном ритме.
Шлема смотрел на имя и фамилию, напечатанные под фотографией, и боялся пошелохнуться, чтобы не спугнуть увиденное.
— Е-ка-терина Ер-шова, — медленно прочитал он.
Старик не верил в удачу и несколько раз тряхнул толовой, потом еще раз снял очки и протер их и только тогда еще раз осмелился взглянуть на инициалы фотографа.
— Есть! — обрадовано выпалил Казимир Владиславович. — Ах ты гадкая бабенка! Ну, теперь-то я с тобой поквитаюсь!
Осмотревшись боковым зрением по сторонам, он незаметно вырезал из газеты фотографию с фамилией автора.
Затем он встал из-за стола и с расстроенным видом подошел с подшивками к библиотекарю.
— Ну что, нашли? — поинтересовалась миловидная девушка.
Шлема тяжело вздохнул.
— К сожалению, нет!
— Очень жаль, уважаемый! — развела руками библиотекарша. — Могу ли я вам еще чем-нибудь помочь?
— Вряд ли…
Девушка попалась весьма ответственная.
— Может, статья напечатана в другой газете или журнале, — предположила она.
— Возможно.
— Тогда я поищу, если хотите… — предложила она.
Шлемофон поспешно замахал руками.
— Нет, нет!
Девушка понимающе закивала чернявой головкой.
— Устали…
— Да, милая, — согласился Сухой, — возраст, понимаете ли, дает о себе знат…
— Что ж, заходите в следующий раз.
— Непременно, — пообещал чекист. — Весьма благодарен вам за внимание!
Девушка смутилась.
— Ну что вы…
— До свидания!
— Всего хорошего!
Полковник Сухой, бывший кэгэбист, а ныне профессиональный киллер, галантно откланявшись, спешно засеменил к выходу своей неуклюжей походкой. Молоденькая библиотекарша с жалостью и состраданием посмотрела вслед пожилому человеку.
Таньга первым заметил шефа, резво ковыляющего по улице, и толкнул в бок напарника.
— Смотри, Макар!
Лигачев приоткрыл осоловевшие глаза и сильно изумился: он еще никогда не видел Шлемофона, передвигающегося в таком быстром темпе.
— Так это же Сухой!
— Он самый, — весело усмехнулся азиат. — Интересно, кто его так завел?
— Может, задницей на гвоздь приземлился, — в тон приятелю предположил Макар, — или у кого- нибудь пропеллер с реактивным двигателем одолжил?
Бугаи рассмеялись. Однако, когда старик с шумом ввалился в салон автомобиля, внутри воцарилась тишина и спокойствие.
— Ну, что? — не выдержал Макар Лигачев. — Узнал что-нибудь или вхолостую слетал?
Шлема расплылся в ухмылке.
— Есть!
— Что? — не понял Макар. — На жопе шерсть?!
Узбек, не выдержав местного юмора, разразился оглушительным роготом.
— Молчать! — вдруг гаркнул старик. — Су-ки!
Опять нализались!
В салоне снова воцарилась тишина, только изредка нарушающаяся виноватым сопением и тяжелыми вздохами весельчаков приятелей.
— Вам что приказано?!
— Да самую малость, Владиславович' — оправдывался Макар.
Старик скривился.
— Да от тебя за версту самогоном несет, пас-куда пьяная!
Лигачев махнул рукой.
— Чем от меня несет, — зло и угрожающе сказал он, — тебя. Шлема, не должно колыхать! Мое дело «мочиты», и я с этим справляюсь. И неважно, кого отправить в преисполню: Васю, Масю или.., тебя!
