энергия, которой Бриджитт до сих пор пренебрегала, оказывается энергией, содержащей искру творчества. Осознав это, пациентка смогла осознанно работать над освобождением тела. То, что, по ее мнению, оказывало чисто внешнее воздействие, в ее личном бессознательном превратилось в основу ее творческой силы. Обратившись к образам в теле, она извлекла энергию из комплекса, наполнив ею эго-сознание. Мать-дракон была принесена в жертву. Перестав быть врагом эго, она превратилась в Софию, любовь и мудрость, где для Бриджитт сосредоточилась жизненная сила бытия. Любящее и последовательное воздействие Софии разрушило колдовские чары, физиологически и психологически открыло для Бриджитт реальную жизнь. Покинутость родной матерью оставила психическую лакуну для заполнения архетипической матерью. Веря в нее, зависимый человек ощущает Благодать, исцеляющую совершенное предательство.
В этом медленном процессе поиска компромисса исключительно важной оказалась присущая Софии энергия клоуна. Так как эго ощущает эту трагедию как потерю своего контроля, появление в сновидениях Софии часто сопровождается реальным любовным толчком, проясняющим сновидице ее систему ценностей. Она видит богослужение, которое бессознательно совершают человеческие создания. Однако в самом ядре, отбрасывая чувства сновидицы, София концентрируется на душе, представляющей для нее первостепенную важность. Противопоставляя суетное и вечное, она смеется, ибо видит все в совершенно иной перспективе. Иногда она в сновидениях совершает кульбиты или подбирает сновидицу на полдороге, - и тогда у нее все переворачивается вверх дном. Ее энергия клоуна выводит сновидицу из-под влияния коллективных установок, ибо произносит запретные истины, противоречащие иллюзиям, в которых мы живем. Она ЕСТЬ САМАЯ СУТЬ мгновения.
Так как Бриджитт борется за то, чтобы слушать свою внутреннюю женственность и играть с возникающими в теле образами, она вступает в контакт с внутренним целителем. Осознавая собственное тело, она открывает для себя то, что раньше считала своим желанием соединиться с Богом. Она открывает для себя, что ее постоянное старание услужить другим было смещенной любовью к своему телу, которое она фактически отвергала. Теперь же она, наконец, устанавливает с ним связь, тем самым очищая свой храм. По описанию Бриджитт, эта связь с ее отвергнутым телом была очень спокойным переживанием, вместе с тем придавшим ей огромную силу. Иногда казалось, что се тело насмехается над пей; иногда оно служило самой основой ее аутентичности.
Отношение между отвергнутым телом и духом здесь изображено гораздо острее, чем в притче о так называемом триумфальном прибытии Христа в священный город Иерусалим. Предвидя события, он направил двух апостолов в деревню, чтобы взять ослицу с молодым ослом и привести их к нему. И было сделано все, что могло быть сделано, ибо было предсказано пророком: «Все же сие было, да сбудется реченное чрез про рока, который говорит: «Скажите дщери Сионовой [Иерусалиму]: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной»».
Исполняя свои обязанности, апостолы положили одежды на ослицу и посадили на них Христа. Толпа, которая будет плевать на Христа пять дней спустя, расстилала на его пути одежды, махала ему сорванными пальмовыми ветвями и кричала: «Осанна Сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне!».
Осознавала бы толпа, что у нее перед глазами, разве стала бы она так истово приветственно размахивать руками? А перед глазами был нелепый, странный клоун, ехавший на ослице туда, где, как считалось, будет его коронация. Перед нами образ Христа, уничтожающего коллективный образ царства. В данном случае речь идет о сознании, порожденном природой изгоя: мать (ослица. - В.М.) с устало бредущим рядом ребенком. Здесь сделан акцент на резком переходе в осознании того, какой мир он все еще стремится создать. Раскрепощенный жених, вступающий в святой город, теперь поднимается до благословенного состояния - сознания, адекватного природе света.
Эта концепция пути в святой город не может быть «переплавлена в интеллектуальный идеал». В этом образе царство «возникает не из традиционной морали, а из бессознательной основы личности». Эту внутреннюю власть Юнг называл сознанием.
Если человек обладает достаточным сознанием, конфликт продолжается до конца, и творческое решение появляется, когда оно порождено констеллированным архетипом и обладает скрытой властью, закономерно сопоставляемой со словом Божиим. Сущность этого решения находится в полном соответствии и с глубинными основами человеческой личности, и с ее целостностью; оно объемлет и сознание, и бессознательное и тем самым выходит за границы эго.
Поставив точку в конце этой главы, я подумала о восхитительном сне с образами животных- трикстеров, сне, который не смогла включить в книгу. Я неохотно взяла черный маркер, чтобы вычеркнуть из названия главы слово «трикстер». Вдруг оттуда, где лежало описание этого сна, из-под моей левой руки, раздался резкий, пронзительный голос:
«Я здесь», - засмеялась она, вскочив ко мне на колени, словно маленькая лисичка.
Несмотря на то, что не могла ее видеть, я чувствовала присутствие этого лучистого существа между мной и черным фломастером.
«Я была здесь все время, - она почти пела, - играла и над, и под, и со всем текстом этой главы.
К своему изумлению, я осознала, что она была тем игривым голосом природы, который по-своему говорил правду, но в голове появилась тяжесть.
«Давай потанцуем», - сказала я, отложив в сторону свой волшебный маркер.
Мысли на кухне
Иногда я чувствую себя хрупкой. Моя психика требует наполнения. Хотя все время я потребляю одинаковое количество калорий, я наполняю ее все больше и больше.
Девственница во мне говорит: «Погоди. Послушай. Подумай, зачем ты здесь». Голос моей мужской части: «Научись отличать одно от другого. Что является просто мусором? Что следует выбросить? Ты не можешь больше продолжать все копить в себе. Подумай о том, как относиться к пище по-новому». Кроме того, я размышляю над некоторыми своими отношениями.
Сейчас это не проблема еды. Мое тело все меньше хочет терпеть конкретику. Здесь проблема, связанная с потребностью допустить в свое тело свет - дыхание, медитация, ведение дневника - исцеление шрамов на моей душе.
Во мне есть энергия, увлекающая меня к смерти. Это моя жирная тень. Именно там, где проявляется Самость.
Когда я даю себе волю в еде, мой бывший муж появляется в моих снах с любовницей. Неужели возможно, чтобы еда так возбуждала объект сексуального желания?
Я не хочу бороться с чертовой кастрюлей спагетти всю оставшуюся жизнь. Я могу съесть половину тарелки вместо целой.
Танцуя, я чувствую тяжесть в теле, но одновременно свет в душе.
Когда другие щелкают орехи и пьют кофе, мне трудно удержаться, оставшись в стороне. Эта ситуация заставляет работать сознание. Мои финансовые проблемы тоже включают сознание. Теперь я поняла, что в таких случаях я часто проваливаюсь в собственную тень. Я не хочу страдать. Я отступаю и впадаю в обжорство.
Невероятно, чтобы мужчины с пищевой и другими навязчивыми зависимостями, как у меня, предъявляли более общие проблемы, заставляющие их пытаться «так поступать» в рамках патриархальной культуры. Это те самые мужчины, которые чувствуют, что им следует подавить их позитивную «женственность», интуитивную, восприимчивую часть. И не может ли случиться так, что в силу того, что все больше и больше мужчин постепенно -сознательно и бессознательно - восстанут против ограничений патриархальной культуры, они все больше объединятся именно такой идентичностью и духовным кризисом, что, кажется, заразят им еще больше женщин?
Когда вы по-ослиному увлеклись горячими сдобами, трудно вспомнить о том, что на самом деле вы собирались очистить кишечник.
