упомянули, умерили свои пляски.
— Да, сбавили темп. Но я все еще волнуюсь.
— Это неизбежно в канун премьеры, милорд. Я полагаю, что вашему сиятельству следует действовать безотлагательно. Что делаешь, делай скорее. Мы подготовили сцену на садовой скамье, и вам будет трудно приспособить наработанную игру к интерьеру, если миссис Спотсворт вдруг возьмет да и возвратится в дом.
Билл кивнул:
— Понимаю. Ну, привет, Дживс. Пока.
— Пока, ваше сиятельство.
— Если что-то выйдет не так…
— Ничего не может выйти не так, милорд.
— Но все-таки… Вы будете иногда писать мне в Дартмур, Дживс? Несколько строк о том о сем, с последними новостями с воли?
— Разумеется, милорд.
— Этим вы окажете мне поддержку, когда я буду день за днем дробить скалу. Говорят, в теперешних тюрьмах условия гораздо лучше, чем были в старину.
— Я тоже так слышал, милорд.
— Глядишь, я еще обрету в Дартмуре тепло и уют. Со всеми удобствами.
— Очень может быть, милорд.
— Но все-таки будем надеяться, что до этого не дойдет.
— Конечно, милорд.
— М-да… Ну ладно, еще раз пока, Дживс.
— Пока, милорд.
Расправив плечи, Билл отважно вышел вон. Он призвал на помощь фамильную гордость Рочестеров, и она укрепила в нем твердость духа. Вот с таким же спокойным бесстрашием его предок в семнадцатом веке взошел на эшафот на Тауэр-Хилл, любезно кивнул палачу и помахал родным и знакомым среди публики. Благородная кровь всегда сказывается в час испытания.
Несколько минут никого не было, потом вошла Джил.
Дживсу показалось, что в последние часы невеста молодого хозяина утратила немалую долю своей обычной живости, придававшей ей такую привлекательность. И он не ошибался. Недавний разговор с капитаном Биггаром привел ее в задумчивость, уголки губ у нее опустились, а во взгляде поселилась печаль. Вот и сейчас глаза ее были печальны.
— Вы не видели лорда Рочестера, Дживс? — спросила Джил.
— Его сиятельство только что вышел в сад, мисс.
— А где все остальные?
— Сэр Родерик и леди Моника все еще в библиотеке, мисс.
— А миссис Спотсворт?
— Она вышла в сад незадолго до его сиятельства.
— Да? — холодно произнесла Джил и ушла в библиотеку. Уголки ее губ опустились ниже прежнего, и печаль во взоре возросла процентов на двадцать. Можно было подумать, что она предполагает самое худшее, и так оно и было.
А еще через две минуты в гостиную с песней на устах ворвался капитан Биггар. Упражнения по системе йоги и соприкосновение с мировой душой, как видно, оказали на него самое благотворное воздействие. Глаза его блестели, и общий вид был оживленный. Когда приходит время действовать, Белые Охотники всегда оказываются на высоте.
— напевал капитан Биггар. — Я… Как там дальше?.. чары твои… ля-ля-ля… ля-ля, ля-ля! Где ты теперь? Где ты? Ибо Дэнни Дивера повесят на рассвете, — пропел он в заключение, сменив тему.
Тут он заметил Дживса и прервал свое не слишком художественное выступление.
— Привет, — сказал капитан Биггар. — Квай хай, приятель. Как дела?
— Состояние дел вполне удовлетворительное, сэр.
— А где Кривой Рочестер?
— Его сиятельство находится в саду, сэр.
— С миссис Спотсворт?
— Да, сэр. Чтоб испытать судьбу, все выиграть иль всего лишиться.
— Значит, вы придумали, как действовать?
— Да, сэр. Избрали игру с пауком.
— Как вы сказали? И груз? Какой груз?
Капитан Биггар внимательно выслушал объяснение Дживса, а выслушав, сделал ему самый щедрый комплимент:
— Вам бы надо жить на Востоке, дружище.
— Вы очень добры, сэр.
— То есть если, конечно, вы это сами придумали.
— Сам, сэр.
— Тогда такие люди, как вы, нам нужны в Куала-Лумпуре. Таких там как раз не хватает, которые умеют шевелить мозгами. Нельзя же, чтобы все мозги были у даяков. Они начинают слишком много о себе воображать.
— А что, даяки сообразительный народ, сэр?
— Еще какой сообразительный! Я сейчас расскажу вам один случай, который произошел у меня и Толстого Фробишера, когда…
Он не договорил, и мир лишился очередной занимательной истории. С террасы в гостиную вошел Билл.
Разительная перемена произошла с девятым графом Рочестером за те несколько минут, что он провел в саду. Уходил он, как мы помним, исполненный боевого задора, готовый встретить опасность лицом к лицу. Тогда плечи у него были браво расправлены. Теперь же они у него поникли, словно придавленные тяжелым бременем, глаза смотрели тускло, лоб изрыли борозды. Видно, фамильная гордость Рочестеров сложила пожитки и убралась восвояси, лишив его поддержки. В облике Билла не осталось ни малейшего сходства с тем его предком, который в семнадцатом веке проявил такое партийное отношение к своей казни на Тауэр-Хилл. Теперь он больше всего напоминал другого предка, который в 1782 году был пойман за руку Чарльзом Джеймсом Фоксом, когда жульничал в карты в кофейне Уоттьера.
— Ну? — нетерпеливо воскликнул капитан Биггар.
Билл молча посмотрел на него долгим, скорбным взором и обратился к Дживсу:
— Дживс!
— Да, милорд?
— Этот паучий эпизод…
— Да, милорд?
— Я попытался его сыграть.
— И что же, милорд?
— Сначала вроде все пошло хорошо. Я отстегнул подвеску.
— Да, милорд?
— Капитан Биггар правильно сказал. Замочек был слабенький. Легко расстегнулся.
— Да, милорд?
Капитан Биггар издал радостный возглас на суахили и протянул руку:
