— Он и собственными руками убивать не брезгует, Анита. В Майами считают, что не меньше двух трупов — его личная работа. Ты там будь осторожна как сам черт. И если найдешь хоть намек на улику преступления, звони мне.
— У тебя здесь нет полномочий, Дольф.
— Это уж ты предоставь мне. Ты мне только дай улику, а я уж найду кого-нибудь на месте, с полномочиями и с горячим желанием упрятать этого типа.
— Он в верхней строчке хит-парада?
— Он сделал своей профессией нарушение закона и никогда не сидел в камере дольше двадцати четырех часов. И очень много народу во многих штатах очень хотели бы прекратить его деятельность.
— Я посмотрю, что я могу сделать.
— Анита, я имел в виду не убийство, а арест.
— Я это знаю, Дольф.
Он помолчал секунду:
— Я знаю, что ты знаешь, но все равно считал, что сказать надо. Анита, не убивай никого.
— Разве я способна нарушить закон?
— Анита, не начинай.
— Извини, Дольф. Спасибо за информацию. Ты мне дал больше, чем я рассчитывала. Я его видела, и меня это все не удивляет. Жутковатый тип.
— Жутковатый? Анита, он не просто жутковатый!
— Дольф, ты беспокоишься?
— Ты там ходишь по канату без страховки, Анита. Местные копы тебе не друзья.
— Это слабо сказано. Но сейчас сюда приехали на убийство копы из полиции штата.
— Я приехать не могу, — сказал Дольф.
— Я бы тебя и не стала просить.
Он молчал так долго, что я спросила:
— Дольф, ты еще здесь?
— Здесь. — Голос у него был далеко не веселый. — Ты помнишь, я тебе сказал никого не убивать?
— Конечно.
— В суде я от этого отопрусь, но не раздумывай, Анита. Если будет так, что ты или он, — выбирай правильно.
У меня отвисла челюсть.
— То есть ты мне предлагаешь его убить, если представится возможность?
Снова долгое молчание.
— Нет. Но я говорю, чтобы ты не давала ему взять верх. Оказаться в руках этого человека тебе не хотелось бы. На некоторых найденных телах обнаружены следы пыток. Он в этом смысле очень изобретателен.
— Так, Дольф, о чем ты еще мне не рассказал?
— У одного из покойников голова плавала в бассейне. Следов оружия не найдено, будто ее просто оторвали. Тела не нашли. И все остальное тоже в этом роде, Анита. Не просто насилие, а жуть и мерзость.
— Ты внесешь за меня залог, если я его завалю и меня поймают?
— Если тебя поймают, этого разговора не было.
— Могила, — заверила я.
— Посматривай, что у тебя за спиной, Анита. По всем этим документам твой Найли — беспредельщик. Социопат полный, и эти Бек и Харт такие же.
— Я буду осторожна, Дольф. Обещаю.
— Не надо осторожной, будь безжалостной. Мне не хочется опознавать то, что от тебя останется после его рук.
— Ты меня пугаешь, Дольф?
— Да, — ответил он и повесил трубку.
Я тоже повесила трубку и села на кровать посреди знойной и душной комнаты. И мне стало страшно. Так страшно, как ни разу еще здесь не было. Дольфа не так-то легко напугать. И я никогда не слышала от него таких речей, ни о ком и ни о чем.
Натэниел тронул меня за ногу:
— Что случилось?
Я покачала головой, но потрясение никуда не ушло. Дольф, воплощение Закона и Порядка, подговаривает меня кого-то убить. Сама полиция велит мне нарушить закон. Жутко до невозможности. Но под этим ошеломлением скрывался страх, тоненькое, дрожащее ощущение непокоя. Демоны. Их я не люблю. Им плевать на серебряные пули и вообще на все. Ричард в своей вере силен. А у меня как раз сейчас — кризис веры и морали. Я сплю с нежитью и обманываю одного любовника с другим. И сейчас на моем счету куда больше убийств, чем было в прошлый раз, когда пришлось иметь дело с демонической силой. Не чувствовала я себя сейчас чистой и безгрешной. А это необходимо, когда идешь против демонов. Необходима уверенность.
Натэниел положил мне голову на колени:
— У тебя такой вид, будто тебя навестил призрак.
Я посмотрела на голого мужчину, который положил голову мне на колени. Нет, сейчас я сама живу в стеклянном доме, а никто так хорошо не умеет бросать камни, как демоны. Они знают, в какую точку бить, чтобы вся эта чертова конструкция разлетелась с оглушительным звоном. Очень мне не хотелось проверять, насколько именно далеко отпала я от благодати.
Глава 38
Черри вошла в комнату в джинсовых шортах и коротеньком белом топе. Ее небольшие груди упирались в ткань. Меня природа слишком щедро наделила, я даже и думать не могу ходить без лифчика, но все равно, хоть грудь у нее и маленькая, в таком топе лифчик нужен. Да, я ханжа.
Желтые волосы Черри еще не высохли. Она вошла мягкой походкой, на своих длинных ногах, одновременно развратно-расслабленная и неестественно грациозная.
Мне достаточно было только посмотреть, как она входит, чтобы снять голову Натэниела со своих колен. Только силой воли я смогла от него не отодвинуться. Мы ничего плохого не делали, и все равно мне было неловко.
— Иди теперь ты, — сказала Черри. — Я посижу с Натэниелом.
— А Зейн уже вышел?
В холле послышалось движение, и появился Зейн. Он тоже был одет в джинсовые шорты и ничего больше. Только на бледной узкой груди блестело это вечное кольцо в соске.
— Ты никогда эту штуку не снимаешь? — спросила я.
Он улыбнулся:
— Если я сниму кольцо, дырка зарастет и снова придется ее прокалывать. Может, я и второй сосок проколю, но не хочу повторно прокалывать первый.
— Я думала, ты любишь боль.
Он пожал плечами:
— В определенных ситуациях, с голыми женщинами. — Он чуть дернул кольцо, натягивая кожу. — А когда прокалывали, было чертовски больно.
Я внимательно осмотрела его худощавую, даже слишком тощую грудь, особенно вблизи правой руки.
Там, где плечо соединяется с грудью, виднелось темное пятно, но ничего больше.
— Это все, что осталось от пулевой раны? — спросила я.
