Она замотала головой:
— Это та шлюха, что наврала про Ричарда!
— Я знаю, — кивнула я. — И все-таки давай поговорим на улице.
Шарлотта снова затрясла головой:
— Я не уйду, пока она не скажет правду! Ричард ее не насиловал!
Чтобы слышать друг друга, нам приходилось орать лицом к лицу.
— Конечно, нет! Вода мокрая, небо синее, а Ричард не насильник.
Шарлотта уставилась на меня:
— Ты ему веришь!
Я кивнула:
— Я его вытащила под залог. Он ждет тебя снаружи.
Она еще сильнее вытаращила глаза, потом улыбнулась, и это было прекрасно. Такая улыбка тебя согревает с головы до ног, и Шарлотта умела так улыбаться. Когда она была довольна, все вокруг знали, что она довольна. Когда она бывала недовольна... ну, это тоже проявлялось.
— Пойдем к Ричарду! — крикнула она мне в ухо.
Я повернулась, и у меня за спиной кто-то ахнул. Обернувшись, я увидела остатки пива, стекающего по лицу и одежде Бетти Шаффер.
Бетти размахнулась и дала Шарлотте пощечину. Шарлотта ответила на эту любезность, но уже кулаком. Бетти рухнула на задницу и заморгала. Вышибалы двинулись вперед, а Шарлотта рванулась заканчивать свою работу. Я перебросила ее через плечо. Она весила больше, чем можно было подумать с виду, и она отбивалась. Как многие женщины, она это хорошо умела. Я не хотела делать ей больно, но она не собиралась отвечать той же монетой. Когда она двинула мне ногой в колено, я сбросила ее на пол — сильно.
Она на секунду замерла, лишившись дыхания, глядя на меня сверху вниз. Дэниел двинулся ей помочь, но я уперлась ему рукой в грудь.
— Нет!
Оркестр замолчал, оставив за собой звон гитарной струны. В наступившей тишине мой голос прозвучал отчетливо и громко.
— Можешь выйти сама, Шарлотта, а могу я тебя вынести — без сознания. Выбирать тебе, но так или иначе ты отсюда уйдешь.
Я опустилась на колено — осторожно, потому что Шарлотта дралась не по-девчоночьи. Понизив голос так, чтобы только она меня слышала, я сказала:
— Через несколько минут Ричард сюда войдет посмотреть, что здесь творится. Если он окажется рядом с ней, местные копы отменят залог и снова его засадят.
Это было правдой лишь наполовину. По закону Ричард имел все права войти в этот бар, но вряд ли Шарлотта это знала. Законопослушные граждане мало смыслят в таких вопросах.
Шарлотта поглядела на меня еще секунду, потом протянула руку. Я помогла ей встать, все еще осторожно. Характер у нее был тот еще, и уж если она заводилась... надо признать, что завести ее было не просто, но когда это удавалось — спасайся, кто может.
Она позволила мне поднять ее, не пытаясь меня стукнуть. Уже лучше. Мы пробились сквозь толпу, Джейсон и Дэниел за нами. Никто не пытался к нам приблизиться. Смотрели все, но не лез никто.
Вышибала у двери сказал:
— Больше ее здесь не будет.
Шарлотта открыла было рот, но я стиснула ей плечо.
— Не волнуйтесь, не будет.
Он поглядел на Шарлотту с сомнением, но кивнул.
Я пропустила ее шага на три вперед, когда мы подходили к парковке. Можете считать, что это сработал инстинкт. Она резко развернулась — я думаю, хотела меня стукнуть, — но я стояла слишком далеко. Она лишь уперлась в меня этими огромными медовыми глазами, чуть побледневшими в свете галогеновых ламп.
— Никогда больше не трогай меня!
— Веди себя как мать Ричарда, а не его озверевшая подружка, и я не буду.
— Да как ты смеешь!
Она шагнула ко мне, и я отступила. Меньше всего я хотела затевать кулачную драку на автостоянке с матерью Ричарда.
— Уж если кто и будет выбивать бубну этой мисс Перекись, так это я.
Она остановилась как вкопанная. Выпрямилась, поглядела на меня — к ней уже возвращались проблески здравого рассудка.
— Но ты же больше с ним не встречаешься. Что тебе до этого?
— Вопрос на шестьдесят тысяч долларов? — спросила я.
Вдруг Шарлотта улыбнулась.
— Я знала, что ты не устоишь против моего мальчика. Никто не устоит.
— Если он будет бегать за всем, на что надевают юбки, вполне могу устоять.
Она помрачнела.
— Не могу поверить, что он встречался с этой вот...
Мы обе повернулись навстречу идущему к нам Ричарду. На лице у нас было одно и то же выражение. Мы не одобряли миз Шаффер. Решительно не одобряли.
Первые слова Шарлотты были таковы:
— Не могу поверить, что ты встречался с этой женщиной. Она же шлюха!
Ричард смутился так, как я никогда не видела.
— Я знаю, кто она такая.
— Ты с ней спал?
— Мама!
— Нечего на меня мамкать, Ричард Аларик Зееман!
— Аларик, — повторила я.
Ричард подарил мне гримасу и тут же повернулся к матери.
— Нет, я не спал с Бетти.
Он хотел сказать, что не имел с ней сношений. Шарлотта это воспримет так, что никакого секса не было — как и я. Я помнила слова Джемиля о других способах, но промолчала. И Шарлотту не хотела огорчать, и сама знать не хотела.
— Что ж, хоть капля здравомыслия в тебе осталась, — произнесла Шарлотта. Потом подошла к нему, поправила ему на груди футболку и наклонила голову. Я поняла, что она плачет.
Если бы она его стукнула, я бы удивилась куда меньше.
У Ричарда сделалось совершенно беспомощное лицо. Он посмотрел на меня, будто ждал от меня поддержки, но я ретировалась. Покачала головой. С плачущими женщинами я умела обращаться не лучше, чем он. Даже хуже, наверное.
Он притянул ее к себе, я услышала ее неразборчивые слова:
— Я так волновалась, когда ты был в этой ужасной тюрьме.
Я отошла, чтобы не слышать, и ко мне подошел Дэниел. К ним ему тоже, кажется, не хотелось. Впрочем, чтобы лишить Дэниела мужества, не нужно было слез Шарлотты.
— Спасибо, Анита, — сказал он.
Я повернулась к нему. Он был одет в такую же куртку, как у Ричарда. Насколько я могла понять, ту же самую. Смуглый, красивый и очень с виду взрослый.
— Ты решителен со всеми, кроме своих родителей. Почему?
Он пожал плечами:
— А разве не у всех так?
— Нет.
Джейсон встал рядом с нами и эхом повторил мое «нет». Потом засмеялся.
— Конечно, моя мать никогда бы не устроила драку в баре, что бы я ни делал. Она слишком...
