соединявшую нас силу.
Лишь почувствовав, что я снова одна и заключена в собственной коже, я открыла глаза. Джейсон стоял так близко, что я вздрогнула. И заодно поняла, насколько была беспечна.
— Черт побери, Джейсон, ты меня напугал.
— Извини. Я думал, что кто-нибудь должен остаться и посмотреть, чтобы никакие вампиры с тобой не разобрались.
— Спасибо, я на самом деле хотела тебя поблагодарить.
— Как ты?
— Все нормально.
Он усмехнулся, и при свете луны почти было видно, что глаза у него смеются.
— А у него все лучше и лучше получается, — сказал он.
— Что именно? Быть Ульфриком?
— Соблазнять тебя, — ответил Джейсон.
Я уставилась на него.
— Ты помнишь, как я завидовал, когда ты сегодня глядела на Ашера?
Я кивнула.
— Но как ты смотрела сейчас на Ричарда... это что-то.
Я медленно перевела дыхание.
— Это не важно.
— Важно, — возразил Джейсон. — Тебе это не нравится, но это важно.
И на это мне, черт побери, нечего было сказать. Мы пошли через лес примерно в ту сторону, куда пошли все. И никаких, черт бы их взял, указаний нам не надо было.
Глава 18
Лупанарий мы нашли без всяких указаний — у нас был нос Джейсона и мое умение чуять мертвых. Я полагала, что все лупанарии одинаковы, но за несколько ярдов до этого поняла, что ошибалась. К тому, что лежало перед нами, примешивалась смерть — старая смерть. Ощущался он почти как беспокойная могила. Иногда такие можно найти в лесу — старую могилу, где кто-то был похоронен без обряда, просто неглубокую яму в земле. Мертвым неглубокие ямы не слишком по душе — им нужна яма, глубокая и широкая, иначе они не могут упокоиться. Но все эти проблемы решает кремация. Никогда не слышала о призраке кого-либо, кто был кремирован.
Уже видно было слабое сияние фонарей среди деревьев, когда Джейсон остановился и тронул меня за руку, привлекая внимание.
— Не нравится мне то, что я чую.
— Что именно?
— Тело, долго пролежавшее не в земле.
— Зомби? — спросила я.
Он покачал головой:
— Нет, что-то суше, старше этого.
Мы переглянулись, и я уверена, что подумали мы об одном и том же. Гниющий вампир. Я сообразила, что вцепилась в его руку, а он — в мою. Мы стояли, как дети, гадающие, что значит этот шум — страшилище или просто ветер? Ни один из нас не сделал шага вперед, чтобы выяснить. Если бы у нас были одеяла, мы бы под них залезли.
Если бы мы явились просто убивать, все было отлично. В последнее время я взяла на вооружение стиль «огнем и мечом». Каждый раз, когда мы имели дело с вампирами на их территории и по их правилам, нам приходилось плохо. Вдруг мне стало ясно, насколько мне не хочется туда идти и договариваться с монстрами. Хотелось мне сунуть пистолет Колину под подбородок и спустить курок. И покончить с этим. Чего мне не хотелось — это идти туда и позволить ему надо мной властвовать из-за каких-то древних правил гостеприимства, принятых у временно бескровных.
Скользя между деревьями, к нам подошел Дамиан. Стандартная на сегодня форма из черных штанов настолько его обтягивала, что под ними не было ничего, кроме самого вампира. Но он надел еще черную шелковую футболку с вырезом на шее, почти похожую на женскую блузку. Волосы до плеч усиливали иллюзию женственности, но плечи и грудь, выглядывающие из выреза, ее нарушали. Они были явно мужскими.
На Джейсоне был почти такой же наряд, только рубашку и штаны он надел атласные. А вот ботинки до колен — те же, что у Дамиана. Впервые я заметила, что Джейсон шире Дамиана в плечах. Наверное, эта перемена произошла в последнее время. Я перевела взгляд с вервольфа на вампира и покачала головой. Они очень быстро растут.
А вслух я сказала:
— У вас вид, ребята, как у хористов готского оркестра.
— Все ждут вас, — сказал Дамиан.
Я поняла, что все равно не хочу идти. Рядом со мной Джейсон покачал головой:
— Нет.
— Ты боишься, — сказал Дамиан.
Джейсон кивнул. Я нахмурилась. Мы с Джейсоном обычно бываем храбрее, что бы ни ждало нас в соседней комнате — или на соседней поляне, как сейчас.
— В чем дело, Дамиан? Что происходит?
— Я тебе говорил, кто такой Колин.
— Ты его назвал ночной ведьмой. Он умеет питаться страхом. Это должно было навести нас на мысль? — спросила я.
— Он еще умеет вызывать страх в других.
Я сделала глубокий вдох и заставила себя расслабить пальцы на руке Джейсона. Он держал все так же крепко.
— Это разумно, — сказала я. — Таким образом можно себе обеспечить постоянное пропитание.
Дамиан кивнул:
— Но они еще и наслаждаются, внушая страх. Для ночных ведьм это вроде наркотика. Мастер, которая меня породила, любила говорить, что это лучше крови, потому что можно жить в мире, созданном из страха. Если бы ей хотелось, она могла бы жить в мире, который дрожал бы от ее шагов, пусть и слегка.
— И вот это Колин сегодня и делает? — спросила я.
Джейсон отпустил мою руку. Он стоял так близко, что наши плечи чуть соприкасались, но мы перестали жаться друг к другу, как кролики в темноте.
— Обычно я замечаю, когда вампир воздействует на мой разум. Этот Колин свое дело знает.
— Такого рода сила отличается от прочих сил, доступных мастеру. Моя породительница говорила, что это вроде дыхания у человека, о котором не задумываешься. Она могла это усилить или ослабить, но не отменить полностью. Небольшой ужас все время ей сопутствовал.
— И в постели она тоже была страшна? — Джейсон, очевидно, хотел пошутить.
Судя по лицу Дамиана, ему не стало смешно.
— Да, — ответил он.
Когда он повернулся ко мне, напряжение в его лице мне не понравилось. Он протянул ко мне руку, потом опустил.
И наконец сказал:
— Некоторые мастера умеют питаться не только страхом.
— Чем еще? — спросила я.
Ашер коснулся моего сознания — и сознания Дамиана тоже, наверное, потому что вздрогнули мы оба. Его голос донесся будто из соседней комнаты, будто звук почти без слов.
