— Нам срочно нужна информация, миссис Кул, — ответил Бьюда.
— Я спрашиваю, что здесь произошло?
— По всей вероятности, на мистера Шарплза было совершено нападение. Он исчез. Последней его видела служанка. Она приносила ему чай около четырех часов вечера. Шарплз сидел здесь и работал. Дверца сейфа была открыта.
— А я тут при чем? — Берта гневно уставилась на Бьоду.
— Именно это я и хочу выяснить, — ответил он. Берта кивнула в мою сторону:
— Спросите этого суперсыщика. Он у нас все знает, все видит, все слышит, но ничего никому не говорит. А мне все становится известно лишь в общих чертах.
— Вот и хорошо, начнем с общих черт. Тщательно подбирая слова, Берта сказала:
— Шарплз обратился в наше агентство. Он хотел, чтобы мы помогли ему в одном деле. Я посоветовалась с Дональдом, и он, по сути, взял всю работу на себя.
— А что делали вы?
— Я приняла от мистера Шарплза чек и отправила его в банк с посыльным.
— С кем конкретно?
— С Элси Бранд, моей машинисткой.
— С моей секретаршей, — поправил я. Берту передернуло.
— И что же было дальше? — не унимался Бьюда.
— Шарплз просто влюбился в Дональда. Он сказал, что хотел бы видеть его рядом с собой круглые сутки. Это было выгодное для нас предложение.
— Почему Лэм отказался?
— Вопрос не по адресу. Может, наш юный гений по горло завален другими делами?
— Значит, вы ничего не знаете?
— Ровным счетом ничего.
— В таком случае разговор окончен. — Бьюда показал нам на дверь.
Когда мы вышли на улицу, Берта укорила меня:
— Этого бы не случилось, если…
— Спокойно, — перебил я. — Все инсценировано.
— Что ты имеешь в виду?
— Драки не было.
— С чего ты взял?
— Ты когда-нибудь пыталась перевернуть книжный шкаф, в котором восемь полок?
— Что-что?
— Книжный шкаф.
— Я не глухая.
— Тогда не переспрашивай.
— Не действуй мне на нервы, Дональд! Честное слово, мне иногда хочется дать тебе в зубы. При чем здесь шкаф?
— Попробуй его перевернуть.
— Пошел к черту!
— С удовольствием.
— Ты что, хочешь, чтобы я сейчас все бросила и побежала покупать книжный шкаф, да еще непременно на восемь полок, а потом стала его переворачивать? Может, наконец, скажешь в чем дело?
— Дорогая моя, представь себе, что высокий шкаф, полный книг, упал на пол. Что будет с его стеклянными дверцами? Уж по крайней мере верхние разобьются вдребезги. А тут — все целехоньки.
— Как же я не заметила! — воскликнула Берта.
— Более того. На полу чернильное пятно. Если чернильницу опрокинули во время драки, от чернил должны были остаться следы — а их нет. Если бы двое, вцепившись один в другого, катались по комнате, снося на своем пути шкафы и стулья, они бы вымазались в чернилах и испачкали все вокруг — а тут аккуратненькая лужица.
— А если чернильница перевернулась после драки?
— А зачем ей тогда было, переворачиваться?
— Не знаю.
— Я тоже. Это инсценировка, Берта. Обрати внимание: никакого шума. И взять хотя бы эти стулья: пружины торчат наружу, ножки оторваны — ну и что? Разве это свидетельствует о драке? Думаю, сначала с полок сняли книги, разложили их по полу, а потом аккуратно разобрали шкаф и полки тоже поставили на пол. На паркете нет никаких следов от падения тяжелых предметов.
— Я ненавижу тебя, Дональд, — беззлобно сказала Берта. — Но ты — голова. Может, ты был прав, когда отказался работать на этого типа. Завтра же Берта распорядится пробить дверь в соседнее помещение и прикупить мебели — будет у тебя отдельный кабинет. И Элси в придачу…
— Только не завтра.
— Почему? — удивилась Берта.
— Я беру двухнедельный отпуск.
— Что?!
— От-пуск, — раздельно, по слогам проговорил я. — Отправляюсь в Латинскую Америку. Давно мечтал там побывать.
— Черт бы тебя побрал! — закричала Берта. — Он, видите ли, в отпуск едет! Бездельник, обманщик, жулик! Если б не твоя голова, своими руками удавила бы тебя!
— Куда тебя отвезти, домой или в агентство?
— В агентство. Должен же хоть кто-то работать!
Глава 16
Авиалайнер летел на высоте одиннадцати тысяч футов. На востоке занималась заря. Пассажиры дремали в своих креслах, и только один из них читал какую-то испанскую газету.
Постепенно светало. Можно было уже видеть серо-зеленое море сельвы, которое расстилалось под нами. Из кухоньки в хвосте самолета донесся ароматный запах кофе.
Пассажиры начали просыпаться.
Стюардессы разнесли кофе и бутерброды. Мой сосед справа улыбнулся и спросил:
— Вкусно, не правда ли?
На вид ему было лет пятьдесят. Высокий, загорелый, подтянутый. Казалось, он все знает о местах, над которыми мы пролетаем. Я слышал, как в аэропорту несколькими часами раньше он прекрасно говорил по-испански.
— И, главное, вовремя, — заметил я.
— На воздушном транспорте хорошо изучили психологию пассажиров, — поддержал он беседу. — Хуже всего человек чувствует себя в предрассветные часы. Но вот восходит солнце, люди потихоньку оживают, и — пожалуйста: стюардессы подают кофе. Ночной полет — это не ночная поездка в автобусе. Высота, скорость! А посмотрите сверху на сельву. Вот и горы показались. Пока все кажется серым, но сейчас поднимется солнце, и вы увидите целую палитру ярких красок!
— Да вы поэт!
Попутчик все также серьезно продолжал:
— Мне кажется, живя в Колумбии, нельзя не ценить красоту окружающего мира.
— Вы из Колумбии?
— Да, из Медельина.
— Давно там живете?
— Тридцать пять лет.
