крайнее изумление, когда за спиной Мейсона Стефани заметила Гомера-младшего.
— Стефани, сразу хочу предупредить, — я тут ни при чем. Все претензии к мистеру Мейсону, — быстро проговорил Гомер Гарвин. — Я здесь…
— Помолчите, — остановил его адвокат. — Входите и не разговаривайте!
Стефани Фолкнер посторонилась, пропуская гостей. Мейсон буквально втащил в коридор Гарвина и ногой закрыл дверь.
— Поздравляю, Гомер!
— Да замолчите же вы оба! У нас слишком мало времени, Стефани. Гомер Гарвин опасается за вашу жизнь. Несмотря на женитьбу, он по-прежнему очень хорошо к вам относится. Помня, что случилось с вашим отцом, и узнав от меня о ваших намечающихся переговорах с синдикатом, он считает, что у вас должно быть что-то под рукой для самообороны…
— Самообороны? — воскликнул Гарвин.
— Молчите. Дайте ей револьвер!
Гарвин секунду поколебался, затем сунул руку в карман и вытащил оружие.
— Возьмите, Стефани, — приказал Мейсон.
— Что мне с ним делать?
— Есть смысл спрятать его под подушку, — подсказал адвокат.
— Но ведь из него, — не выдержал Гарвин, — стреляли, мистер Мейсон…
— Тихо! — скомандовал Мейсон. — Вы обещали молчать, а что получается?.. Стефани, Гомер Гарвин страшно беспокоится о вас и поэтому передает вам этот револьвер. Тут нет никакого секрета. Никто никого не обманывает. Если кто-то спросит, откуда он у вас, смело отвечайте — от Гомера Гарвина. Если станут его требовать — отдайте. Учтите, в нем нет одного патрона. Именно в таком состоянии вы его получили. Вы не имеете ни малейшего понятия, кто, когда и где из него стрелял. Если кому-то захочется узнать ответы на эти вопросы, пусть обращаются к Гомеру Гарвину. Благодарю вас за терпение. Я также восхищен жестом мистера Гарвина, который хочет, чтобы с вами ничего не стряслось. Это все. Пошли, Гарвин.
Мейсон открыл дверь квартиры. Стефани Фолкнер все с тем же изумлением смотрела на них, совершенно забыв про револьвер, лежавший на столе.
— Мне, конечно, — проговорил Гарвин, — следовало сказать тебе об этом раньше, Стефани, но я только…
— Ничего не нужно объяснять, Гомер, — ответила она. — Я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь. Я знаю твой беспокойный характер, понимаю, как тебе хочется добиться всего самому. И знаешь, я не вижу причин, почему бы нам не остаться друзьями.
Гомер шагнул вперед и протянул руку Стефани. Она крепко ее пожала.
— Гомер, — решительно произнес Мейсон, стоя в дверях, — если вы сейчас же не выйдете отсюда, я вызываю такси и еду один.
— Придется подчиниться, дорогая, иначе я не всучу этому типу машину.
— Желаю удачи, — на прощанье сказала Стефани и добавила: — Он может понадобиться тебе.
Гарвин вышел на лестничную площадку, и они с Мейсоном спустились вниз. Когда они шли через холл, Мейсон схватил Гарвина за руку.
— Сюда!
Он подвел Гарвина к столику с газетами и журналами, схватил один из них, толкнул Гарвина в кресло, сунул ему в руки журнал, а сам уселся рядом, закрыв газетой лицо.
Парадная дверь отворилась. Лейтенант Трэгг в сопровождении шофера такси, который утром возил Мейсона, подошел к сторожу. Они обменялись несколькими фразами и вошли в лифт.
— О’кей, — вздохнул с облегчением Мейсон. — Теперь можно идти, и дай Бог, чтобы они не заметили эту спортивную машину у входа.
— Что, черт побери, вы хотите сказать? — возмутился Гарвин. — Ее невозможно не заметить. Она бросается в глаза за километр!
— Этого как раз я и боюсь. Если вы действительно хотите продать мне машину, это должно быть что-то темное, спокойное и солидное.
— У меня есть одна такая. Только для вас.
— Что за модель?
— Подержанный катафалк!
Глава 10
В два пятнадцать в кабинете Перри Мейсона раздался телефонный звонок. Делла сняла трубку, слушала несколько секунд, потом сказала:
— Звонит Мэри Барлоу и говорит, что у нее срочное дело.
Мейсон кивнул и взял трубку.
— Хэлло, Мэри. Это Мейсон.
— О, мистер Мейсон, я так рада, что застала вас. Здесь находятся лейтенант Трэгг и сержант Голкомб. У них есть разрешение на обыск, и они хотят осмотреть кабинет мистера Гарвина — там могут быть пятна крови, запачканная одежда… в общем, что связано со смертью Джорджа Кассельмана. Что мне делать?
— Смахните пыль с кресел, — ответил Мейсон, — пригласите их сесть. Пусть чувствуют себя как дома. Пусть ищут то, что им нужно, но пусть они оставят вам опись предметов, которые они хотят взять с собой. Передайте сержанту от меня привет и попросите не оставлять окурки на столе, а то от них появляются пятна.
— Так я и сделаю.
— Этого будет достаточно. Когда они уйдут, позвоните мне.
Повесив трубку, адвокат повернулся к своей секретарше.
— Ну вот, неприятности начались. Пойду к Полу Дрейку. Звони туда, если я понадоблюсь.
Он прошел по коридору в другой офис, на двери которого была прикреплена табличка: «Пол Дрейк. Детективное агентство».
— Пол у себя? — спросил Мейсон у девушки в приемной.
Она кивнула.
— Занят?
— Нет, мистер Мейсон. Можете пройти к нему. Или, может быть, доложить?
— Не имеет смысла, если только он один.
— Один.
Мейсон толкнул барьер, что вел в коридор, по обе стороны которого располагались небольшие комнаты, где детективы проводили свои допросы с глазу на глаз и печатали отчеты о работе.
Кабинет Дрейка находился в самом конце коридора. В нем стояли большой стол с несколькими телефонами и два стула.
Когда Мейсон вошел, Дрейк как раз просматривал очередное донесение.
— Привет, Пол!
— Привет, Перри!
— Соскучился по настоящей работе?
— Разумеется.
— Дело касается Кассельмана…
— Которого убили прошлой ночью?
— Ты по-прежнему занимаешься убийствами, разве нет?
— Так же, как и ты.
Мейсон усмехнулся.
— Меня интересует время убийства, все те, кого подозревает полиция, любая информация, которую ты можешь раздобыть, в особенности если это касается прошлого Кассельмана. Поезжай в Лас-Вегас и
