После фотографа показания давал патологоанатом, который охарактеризовал рану. Он подтвердил, что этот отдельный выстрел привел к смерти, хотя какое-то, очень короткое, время жертва находилась в бессознательном состоянии, сопровождавшимся чрезвычайно сильным наружным и внутренним кровоизлиянием.
Он опознал фатальную пулю, извлеченную из тела покойного, и установил время убийства между семью часами вечера и полуночью седьмого октября на основании результатов вскрытия, которое было проведено в полдень следующего дня, при этом указав, что наиболее вероятное время наступления смерти — пятнадцать — шестнадцать часов до вскрытия.
В очередной раз Мейсон не воспользовался своим правом перекрестного допроса.
Гай Хендри решил снова вызвать сержанта Голкомба.
— Я предъявляю вам револьвер марки «Кольт» тридцать восьмого калибра и спрашиваю вас, видели ли вы это оружие ранее.
— Да, сэр, видел.
— Когда вы увидели его впервые?
— Восьмого октября в одиннадцать сорок пять.
— Где вы его увидели?
— В квартире Стефани Фолкнер, обвиняемой.
— Где именно находился револьвер?
— Лежал на столе, стоявшем в середине комнаты.
— Вы сами фотографировали комнату или же обратились к фотографу?
— Да, сэр, я обратился к фотографу с такой просьбой.
— И на фотографии видно, где он находился?
— Да, сэр.
— У вас эта фотография с собой?
Сержант Голкомб предъявил суду фотографию.
— Обвинение просит приобщить фотографию к вещественным доказательствам, — многозначительно произнес Хендри.
— Минутку, — подал голос Мейсон. — Я хотел бы по поводу этой фотографии задать свидетелю вопрос.
Присяжные под впечатлением того, что адвокат наконец подал голос, с интересом уставились на него.
— Сержант Голкомб, на этой фотографии видно оружие, лежащее на столе? — начал Мейсон.
— Да, сэр.
— Это то оружие, которое вы только что опознали?
— Да, сэр.
— Оружие находилось в том самом положении, в котором вы его обнаружили?
— Да, сэр.
— В таком случае фотография была сделана перед тем, как его взяли со стола?
Сержант Голкомб замялся, переменил позу и ответил:
— Ну… оно было взято со стола, осмотрено, а потом возвращено на место.
— Кто его осматривал? — Я.
— Кто еще?
— Со мной был лейтенант Трэгг.
— Каким образом производился осмотр?
— Мы открыли барабан револьвера, увидели, что в нем не хватает одного патрона, и понюхали дуло.
Вы сняли отпечатки пальцев?
— Да.
— Ваши дальнейшие действия?
— Потом мы положили револьвер точно так, как он лежал раньше, чтобы его можно было сфотографировать.
— И только после этого была сделана фотография?
— Да, сэр, именно так.
— Вам неизвестно, — продолжал Мейсон, — была ли выпущена пуля из этого револьвера, которым был убит Кассельман?
— Постойте, постойте, — вмешался Гамильтон Бюргер. — Этим займется мой следующий свидетель — эксперт по баллистике, и тогда вы сможете подвергнуть его перекрестному допросу.
— Я понимаю, но мне только хотелось узнать, проводилась ли такая экспертиза?
— Да, сэр.
— Когда?
— Вскоре после того, как был обнаружен револьвер. Точно я не могу сказать, но, по всей видимости, через несколько часов.
— Что значит «через несколько часов»?
— Спустя короткий промежуток времени.
— Например, двадцать четыре часа? Свидетель заколебался, не зная, что ответить.
— Может быть, прошло сорок восемь часов?
— Нет, не сорок восемь часов.
— В таком случае, возможно, двадцать четыре часа?
— Вероятно. Но думаю, что много меньше.
— Кто положил револьвер на стол, где он лежал раньше?
— Я.
— Откуда вам было известно точное положение?
— Я запомнил его.
— Вы как-нибудь отметили это положение?
— Нет.
— Скажите, когда вы вошли в комнату и увидели этот револьвер, его дуло было обращено к двери или наоборот?
— Он лежал точно так, как показано на фотографии. Держа фотографию так, чтобы свидетель не мог ее видеть, Мейсон повторил свой вопрос:
— Дуло револьвера было обращено к двери или нет?
— Сейчас я не могу припомнить. На фотографии изображено точное положение револьвера. Я положил его на место через пять минут точно так, как он лежал.
— Благодарю. У меня нет больше вопросов к свидетелю.
— Обвинение просит приобщить фотографию к делу, — сказал Хендри.
— Нет возражений, — согласился Мейсон. Хендри повернулся к свидетелю:
— Говорила ли обвиняемая вам, какое она имеет отношение к этому оружию?
— Да. Я спросил ее об этом, и она ответила, что револьвер ей дал мистер Гомер Гарвин.
— Вы о чем-нибудь еще с ней говорили?
— Да. Я спросил, знает ли она, что из револьвера был произведен один выстрел, и она ответила, что ничего не знает об этом.
— Обвинение просит приобщить этот револьвер к делу.
— Принято, — постановил судья. — Он будет вещественным доказательством номер 30, а фотография получает номер 29.
— Можете допрашивать свидетеля, — сказал Хендри адвокату.
— Обвиняемая не говорила вам, от кого она получила этот револьвер: от Гарвина-старшего или Гарвина-младшего?
— Она просто сказала, что получила его от Гомера Гарвина.
— Она не говорила, когда именно получила револьвер?
— Нет, сэр, не говорила. Гамильтон Бюргер произнес:
