— Просто за все то, что вокруг нас.
— Не я сотворил эти чудеса. — Я рассмеялся.
— Нет, — согласилась она. — И есть много всего другого, к чему вы не имеете отношения. И все же, Господи, Дональд, вы замечательный парень.
— К чему это вы ведете?
— Ни к чему. Просто хочу, чтобы вы знали. Другие мужчины на вашем месте слишком много трепались бы или приставали ко мне. С вами я отдохнула. Вы стали как бы частью всей этой панорамы, а она — частью меня.
— Я неумел в обращении с дамами, вы это хотели сказать?
— Дональд, прекратите!
— Когда девушка говорит мужчине, что чувствует себя рядом с ним в безопасности, он склонен считать этот комплимент двусмысленным.
Ее нервный смех был мне ответом.
— Вы удивились бы, узнав, насколько небезопасно для меня общение с вами. Сейчас я просто хотела сказать о вдруг возникшей гармонии всего и вся… О, зачем я стараюсь объяснить это? Я не очень-то искусна в подобных сюжетах. Вы сможете вести машину одной рукой, Дональд?
— Конечно.
Она отняла от руля мою правую руку, обвила ею свои плечи. Я медленно ехал по пустынным улочкам маленького городка, населенного призраками и воспоминаниями, минуя обветшавшие дома, деревья с отполированными лунным светом листьями и темные провалы, где сгущались тени, казавшиеся чернильными пятнами, разбрызганными по земле чьей-то гигантской кистью.
В кемпинге нас уже поджидал Генри Эшбьюри. Он зафрахтовал самолет, а затем нанял машину.
— Поставил рекорд по времени, папа? — спросила Альта.
Он кивнул, задумчиво оглядел нас, пожал мне руку, поцеловал Альту, затем снова оглядел меня, не разжимая губ.
— Не будь таким серьезным, — сказала Альта.
Я надеюсь, у тебя найдется немного виски? В этом городе «сухой закон». А здесь есть кастрюльки, и я могла бы приготовить пунш.
Мы направились в сдвоенную кабину, снятую Альтой для себя и отца. Альта подогрела виски, разлила по стаканам и присоединилась к нам.
Вам удалось что-нибудь разузнать? — спросил Эшбьюри.
— Не очень много, но кое-что удалось.
— Что же именно?
— Они производят разведку золота, видимо, только бурением. Для фунта с низким золотым содержанием не требуется много золота, чтобы «подсолить» мнимые месторождения, причем используется одно и то же золото, которое изымается из одной скважины и подсыпается в другую.
— Сколько же оно стоит?
— Не знаю точно. Насколько можно судить, несколько долларов.
— Как сильно «подсаливает» компания свои скважины?
— Думается, достаточно сильно.
— И как будут развиваться события?
— Учредители выдоят компанию досуха и скроются.
Они никогда не осмелятся начать промышленную добычу золота. Если они это сделают, выход золота будет так сильно отличаться от данных разведывательного бурения, что легко обнаружится мошенничество с «засолением» скважин.
Эшбьюри откусил кончик сигары и молча закурил.
Дважды я поймал его внимательный взгляд, обращенный на Альту.
— Итак, — сказал я, — следующие шаги зависят от вас.
— То есть?
— Все зависит от ваших намерений.
— Я предпочел бы предоставить инициативу вам. Меня вполне удовлетворяет то, что вы для нас сделали.
— Не забывайте, что в самое ближайшее время меня могут арестовать по обвинению в убийстве.
Альта вздрогнула.
— И что вы предлагаете? — спросил Эшбьюри.
— Вы ведь не хотите, чтобы Боб был втянут в эту скверную историю.
— Это для меня чертовски нежелательно. Я сам участвую в организации трех ассоциаций. Если моя семья будет чем-нибудь замарана, это подорвет мой престиж, поставит меня в крайне невыгодное положение. Обо мне станут болтать, тыкать в меня пальцами. Я не смогу показаться в своем клубе. И все подробности, связанные с убийством в отеле, будут обсуждаться в моем присутствии, а мне придется делать вид, что я об этом не имею ни малейшего представления.
— Есть только один способ убить двух зайцев одним выстрелом, — сказал я.
— Какой способ и что это за второй заяц?
— О, это имеет лишь косвенное отношение к делу.
Альта сдвинула стаканы в сторону, перегнулась через стол и в упор взглянула на отца.
— Папа, ты считаешь, что я влюблена в Дональда, очень беспокоишься?
Он не отвел своих глаз.
— Да.
— Это не так. Дональд просто помогает мне, и он — истинный джентльмен.
— Догадываюсь, — не без яда сказал Эшбьюри, — что ты оказываешь ему доверие, которым не удостаиваешь меня.
— Я знаю, папа, ты обижен. Мне следовало довериться тебе. Я собираюсь сделать это сейчас.
— Не надо, — возразил Эшбьюри, — позднее. Дональд, в чем заключается ваша идея?
Я вышел из себя.
— Поймите, я не охочусь за вашими миллионами или сотнями тысяч или иными богатствами. Я старался быть вам полезным…
Рука Генри Эшбьюри опустилась на мою руку. Пальцы сжались так, что я в полной мере ощутил силу его мужской хватки.
— Я метил не в вас, Дональд, а в Альту. Обычно мужчины увиваются вокруг нее, она же заставляет их покорно прыгать через препятствия. Мне доставляет огорчение наблюдать, как она обращается со своими поклонниками, унижая сильный пол. — Он резко повернулся к дочери: — Ты, возможно, испытаешь сейчас некоторое удовлетворение. Перед тем как отправиться сюда, я поговорил с Карлоттой. Она может уехать в Рино, забрав с собой своего сына. Я посоветовал ей обратиться к адвокату и без всяких скандалов развестись со мной. Ну, а теперь, Дональд, в чем все же заключается ваша идея?
— Голова, придумавшая всю эту комбинацию с участками, принадлежит адвокату Крумвезеру. Я мог бы постараться всю ответственность взвалить на него. Возможно, мне это удалось бы, возможно — нет. Слишком много уже продано акций.
— Сколько?
— Не знаю точно, во всяком случае порядочно. Поднимется страшный шум.
— А что предпринимает поверенный акционерной компании?
— Крумвезер нашел лазейку в существующем законе или считает, что нашел.
— Нельзя ли припереть его к стене?
— Нет, он вывернется. Весь удар обрушится на официальных лиц, возглавивших корпорацию. И единственное, что можно сделать, это найти владельцев акций и побудить их продать свои акции.
— Впервые со времени нашего с вами знакомства, — сказал Генри Эшбьюри, — вы говорите глупости.
Альта попыталась защитить меня:
