— Пагги выхватил его у меня.
Колхаун опять посмотрел на меня.
— Кто такой Пагги? — прошептал я.
— Кто такой Пагги? — спросил Колхаун. — Расскажите все, что вам известно.
Хейл начал рассказывать:
— Я выслеживал группу контрабандистов, которая перевозила наркотики. У меня при себе был револьвер.
Я ехал за ними от Сан-Фелипе. Мне казалось, я поступал разумно. Но я не знал, что за мной, в свою очередь, шла машина с бандитами. Когда мы почти доехали до поворота на Ла-Пуэрту, вторая машина прижала меня к обочине. Пикап тоже остановился.
Очевидно, водитель машины, преследовавшей меня, был боксером, потому что его называли «Пагги». Он несколько раз ударил меня. Я вытащил револьвер, но водитель пикапа — полагаю, это был Эдди Саттон — уже держал меня на мушке. Он скомандовал: «Подними руки, а то твои мозги разлетятся по всей машине».
Я слегка подтолкнул локтем Колхауна:
— Скажите, пусть продолжает.
— Продолжайте, — сказал Колхаун.
Я прошептал Колхауну:
— Каждый раз, как он замолчит, вы говорите одно только слово: «Продолжайте».
Колхаун кивнул.
— Да, они отделали меня как следует. Подбили глаз, разбили нос и губу. У меня была вся рубашка в крови, и я весь был как отбивная.
— Продолжайте, — сказал Колхаун.
— Они повалили меня на землю и снова били. Потом запихнули меня в мою же машину и связали толстой рыболовной леской. Потом они отогнали машину на боковую дорогу, заткнули мне рот кляпом и сказали: «Сиди здесь, сукин сын. Это отучит тебя совать нос в чужие дела».
— Продолжайте, — сказал Колхаун.
— Они отняли у меня револьвер. Его взял человек по имени Пагги.
— Продолжайте, — сказал Колхаун.
— Я закончил, — сказал Хейл. — Могу добавить только, что примерно в семь или восемь часов утра, я точно не знаю, один мексиканец Хосе Чапалла, проезжал мимо и заметил мою машину. Он остановился, чтобы узнать в чем дело, и увидел меня. Он развязал веревки и вытащил кляп. У меня уже не оставалось сил, и Хосе Чапалла отвез меня к себе домой. Там меня покормили и напоили кофе, а потом дали поспать. Когда я проснулся, Хосе Чапалла отвез меня к моей машине, и я уехал. Я отправился в Мехикали. В пути мне попалась закусочная, и я заглянул туда, чтобы выпить пива. Там меня и нашли Дональд Лэм и Нэннси Бивер.
— Спросите, как он себя чувствует. Он все еще ощущает боль в теле? — инструктировал я Колхауна.
— Вас по-прежнему беспокоит боль?
— Конечно! Мне кажется, что у меня переломаны ребра. Сейчас я чувствую себя еще хуже, чем сразу после избиения.
— Попросите его показать синяки, — прошептал я Колхауну.
— Вы можете показать нам синяки? — спросил Колхаун.
Хейл показал пальцем на фингал под глазом.
— На ребрах, на боках, на животе, — шептал я.
— Другие ушибы, — сказал Колхаун. — Где они?
Хейл осторожно положил руку на бок.
— Здесь сплошной синяк.
— Пусть покажет, — велел я.
— Покажите нам, — попросил Колхаун.
— Я вас не понимаю.
— Поднимите рубашку, — суфлировал я.
— Поднимите рубашку, — эхом отозвался Колхаун.
Хейл посмотрел на нас, и вдруг в его глазах появилась неуверенность.
— Я не собираюсь раздеваться на людях, — пробормотал он.
— Пусть покажет кровоподтеки, — прошептал я. — Синяки на руке. Всего один синяк — одну сине- черную отметину.
Колхаун произнес, заикаясь:
— Покажите нам свое тело… Какую-нибудь сине-черную отметину.
— Я не обязан этого делать, — сказал Хейл.
Похоже, Колхаун не знал, как дальше поступить.
— Объявите, что он лжет, — сказал я. — Скажите, что он не может показать ни одного ушиба, что у него нет ни единого пятна на теле. Попросите суд назначить медицинскую экспертизу.
Колхаун пригладил пальцами волосы и сказал:
— Ваша честь, ходатайствую о проведении медицинского обследования. У этого человека на теле нет синяков!
— У него должны были остаться синяки, — сказал судья Полк.
— Он лжет, — сказал Колхаун.
— Минуту, — вмешался Роберте. — Это против правил. Вы не можете подвергать сомнению показания собственного свидетеля. Я понимаю, что человек, который защищает себя сам, может не знать технических тонкостей, но мы обязаны защищать права людей. Вы не можете бросать тень на собственного свидетеля.
— Спросите судью, — шепнул я Колхауну, — хочет ли он установить истину в деле?
На сей раз Колхаун был великолепен.
— Ваша честь, — обратился он к судье, — разве вашим долгом не является установление истины?
Судья Полк посмотрел на находившегося в замешательстве Колберна Хейла и не нашелся что сказать.
— Одну минуту, — вмешался Роберте. — Кто здесь ведет процесс? Почему этот частный детектив вмешивается в допрос? Дональд Лэм не адвокат. У него нет официальных полномочий.
Тут Хейл не выдержал. Он спрыгнул со свидетельского места и, как кролик, мелкими шагами побежал к боковому выходу из зала суда.
— Задержите этого человека! — приказал судья Полк судебному приставу.
Но Хейл ушел уже далеко. Я взглянул на судью и спросил:
— Он быстро оправился от синяков и переломов, не так ли, ваша честь?
Судья Полк посмотрел на меня, хотел было сделать замечание, но вдруг улыбнулся и сказал:
— Изумительное исцеление.
— Я предлагаю, чтобы главное полицейское управление распространило подробное описание этого человека. Его будет легко найти по подбитому глазу.
— Но Дональд Лэм не имеет права задавать здесь вопросы, — возразил Роберте.
Полк улыбнулся ему и сказал:
— Верно, мистер Роберте, но на это имеет право суд, и суд намерен получить ответы на некоторые вопросы.
Полицейские задержали Хейла на выходе из здания суда и вернули в зал.
Судья Полк сказал:
— Молодой человек, вы даете показания под присягой. Сейчас же вернитесь на место свидетеля и выслушайте меня. Вы можете оказаться причастным к преступлению. Суд предупреждает вас, что вы не обязаны делать никаких заявлений. Если вы чувствуете, что своим ответом нанесете себе вред, можете не отвечать на вопрос. Если вы предпочитаете просто молчать, у вас есть это право. Вы также имеете право
