убивал Кэдотта, то ему нужно помочь. Тем более что он наш клиент, он заплатил нам деньги и собирался заплатить еще.
Но подо мной был тонкий лед. Стоит полиции узнать о дневнике и о ключах, подобранных мной в номере мотеля, она смешает меня с грязью, от которой мне никогда не отмыться. Следовательно, я должен позаботиться, чтобы она об этом не узнала.
Эванс неплохо поработал надо мной. Каждое движение отдавалось дикой болью в боку. Я осторожно ощупал себя, чтобы понять, не сломано ли ребро. Но сказать что-либо с уверенностью было трудно. У меня дико ныла челюсть, но я знал, что она не сломана.
Я с трудом поднялся с кресла. Только через несколько минут удалось заставить мышцы повиноваться.
Взяв такси, я поехал на Маркет-стрит, где находилось множество дешевых магазинов и мастерских. В одной из них стояла машина для изготовления ключей дубликатов. Я купил несколько заготовок и приступил к работе. Сначала сделал два дубликата с ключей от квартиры Кэдотта, потом начал изготовлять такие ключи, какие мне приходили в голову. Это было довольно забавно: из заготовки получался ключ, который, по-моему, не подошел бы ни к одной двери в мире. Настоящая творческая работа, вроде сочинения музыки или занятия живописью.
Сделав таким образом с десяток ключей, я пошел в галантерею и купил пару кожаных футляров. В каждый футляр вложил по одному дубликату ключа от квартиры Кэдотта, а остальное дополнил образчиками своего творчества. Затем я повалял футляры в пыли на тротуаре, наступил на них несколько раз, вытер и сунул в карман. После этого отправился в отель.
Портье сказал, что мне звонила какая-то женщина и обещала перезвонить через четверть часа. Я поднялся к себе в номер, намочил полотенце в горячей воде, приложил его к ломившей челюсти и стал ждать.
Наконец телефон ожил. Это была Лоис Марлоу.
— Хэлло, Дональд, — сказала она. — Как вы себя чувствуете?
— Паршиво.
— Вы ушли и оставили свою шляпу.
— Точнее говоря, меня вышвырнули, и я оставил свою шляпу.
Она рассмеялась своим приятным грудным смехом.
— Вам не хочется ее забрать? Я сейчас свободна.
— Хочется. Откуда вы звоните. Из дома?
— Господи, конечно нет! Моя квартира расположена слишком близко к эпицентру событий.
— Что случилось с вашими гостями?
— Ушли в сопровождении полицейского эскорта.
— Шляпа осталась там?
— Нет, она со мной.
— Где вы находитесь?
— Сижу в шикарном ресторане «Золотое руно» в квартале от вашего отеля.
— Я знаю это место.
— Придете? — полюбопытствовала Лоис.
— А что будет? — вопросом на вопрос ответил я.
— Выпьем.
— А потом что?
— Пообедаем.
— А потом?
— Поговорим, — ответила она с загадочным и очень соблазнительным смешком. — Так вы придете?
— Приду, — пообещал я и повесил трубку.
Я сунул один из футляров с дубликатами ключей в карман, а другой завернул в грязное белье и бросил на самое дно чемодана.
Спустившись на лифте вниз, отдал ключ от номера портье и предупредил его, что, возможно, вернусь поздно, на случай, если мне будут звонить.
Это был один из тех маленьких отелей, которых в Сан-Франциско тьма-тьмущая. Там, как правило, лишь изредка останавливаются приезжие, а большинство постояльцев живет в них годами. И потому портье приходится быть одновременно и телефонистом, и консьержем, и управляющим.
Улица круто спускалась под уклон, и, шагая по ней, мне приходилось стискивать зубы, чтобы не застонать от боли в боку.
Лоис Марлоу ждала меня. На ней было то самое открытое темное платье, обрисовывавшее фигуру, в котором я уже видел ее в квартире. Ее улыбка показалась мне очень радушной.
— Хэлло, Дональд, — сказала она. — Я уже стала бояться, что вы не придете.
— Я не мог вас подвести. Где моя шляпа?
— В гардеробе, конечно. — Она подала мне номерок. — Это вам обойдется в двадцать пять центов чаевых, но девушка в гардеробе носит очень короткую юбку, у нее красивые ноги, так что вы не раскаетесь.
— Мы пообедаем здесь? — спросил я.
— Это зависит от ваших финансовых возможностей.
Здесь дорого?
— Очень.
— Вы хотите есть?
— Очень.
— Тогда здесь, — решил я.
— Я уже заказала столик на ваше имя, — сообщила Лоис. — Он будет готов через двадцать минут, а пока мы можем посидеть в баре.
— Идет, — согласился я.
Лоис выбрала уединенный уголок в коктейль-баре, села на табурет, обтянутый кожей, и уставилась на меня.
— По-моему, вы замечательный! — сразу же огорошила меня Лоис.
— Продолжайте. — Я включился в игру.
— Разве этого мало?
— Мало.
Она рассмеялась. Подошел официант, и она заказала двойной «Манхэттен».
— Для меня одинарный, — попытался протестовать я.
— Принесите ему тоже двойной. — Лоис улыбнулась официанту. — Я не хочу его обгонять.
Официант удалился. Мы перебрасывались ничего не значащими фразами, по мере сил упражняясь в остроумии. Наконец официант поставил перед нами по двойному коктейлю. Я расплатился и прибавил сверху доллар на чай.
Это гарантировало нам несколько спокойных минут.
Мы чокнулись, и Лоис залпом выпила полбокала.
— Мне это необходимо, — сказала она.
Я сделал пару глотков и поставил бокал.
— Ладно, так какие у вас неприятности? — спросил я.
Лоис широко раскрыла глаза:
— Какие у меня могут быть неприятности?
— Почему вам нужен детектив?
— Он мне не нужен.
— Но вы же хотели меня видеть?
— Это совсем другое дело.
— Не думаю.
— А я знаю.
