Селлерс посмотрел на меня. На мгновение в его глазах отразился слепой, бессмысленный гнев. Он явно хотел снова ударить. Рэнсом прочел его мысли и опередил напарника:
— Не будем мешать мисс Харт заниматься своими делами. Заберем этого субъекта в управление и продолжим там.
— Мой адвокат проследит за этой историей, — предупредила Элен Харт. — Я считаю своей прямой обязанностью проверить, что означает ваше «дальнейшее разбирательство», может быть — заурядный мордобой.
Троньте его хоть пальцем, и у нас в Фениксе начнется такая разборка — пух и перья полетят.
— У вас нет причин для беспокойства, — заверил Рэнсом.
Селлерс потянул меня за наручники:
— Пошли, коротышка. Тебя ждут дальние странствия.
Пока Селлерс выталкивал меня из квартиры, Элен Харт взялась за телефон.
— Держитесь, Дональд, — напутствовала она. — Я звоню своему адвокату, а он чертовски хороший адвокат.
Глава 16
Комната в полицейском управлении оказалась самой типичной. Обшарпанная дубовая мебель, линолеум, весь испещренный пятнами, каждое — след от небрежно брошенной сигареты. Стулья с прямыми спинками, жесткие, неудобные, но зато солидные. Мебель сделана была во времена, когда от вещей ждали долгой службы, и они оправдали ожидания.
Понятия о стиле и комфорте в этой комнате обессмысливались. Ее оборудовали, руководствуясь соображениями практичности и целесообразности, и она годами отбывала свою трудовую повинность, не меняясь.
Фрэнк Селлерс каблуком захлопнул дверь. Замок щелкнул. Селлерс обернулся ко мне:
— Теперь, двуличный сукин сын, мы разберемся во всем до конца, и разберемся чертовски скоро.
Рэнсом проявил куда меньше служебного рвения и больше осторожности.
— Смотри, Фрэнк, — предостерег он, — Элен Харт — настоящий динамит. Я знаю ее адвоката. Это сущий ад на колесах.
Селлерс, нахмурившись, перевел взгляд на Рэнсома.
— Пока ее адвокат сюда заявится, — сказал он, — этот тип расколется надвое.
Тогда и я подал голос:
— Никого ты не расколешь, Фрэнк, сколько ни коли. Ты в Аризоне. Это не твоя вотчина. Здесь ты и пальцем не можешь меня тронуть. И арестовывать не имеешь права. Ты избил меня, и я добьюсь, что тебя за это посадят. У меня есть свидетели… Более того, ты не сможешь даже увезти меня из Аризоны без разрешения властей. А я потребую судебного разбирательства.
— Понял, что я имел в виду? — спросил Фрэнка Рэнсом.
Селлерс вразвалку подошел ко мне.
— Два вершка от горшка, а туда же! Я покажу тебе, есть у меня власть или…
Раздался стук в дверь. Сержант Рэнсом приоткрыл ее.
Мужской голос объявил:
— Вас просят к телефону, сержант. По-моему, дело важное.
— А кто спрашивает?
— Мокси Мелон.
— Передай — я перезвоню, — попросил сержант Рэнсом. — Я занят.
— О'кей, сержант.
Дверь закрылась.
Рэнсом мотнул головой и сказал Селлерсу:
— Так я и полагал. Мокси Мелон — тот самый адвокат. Кроме всего прочего, он в дружбе с губернатором.
— При чем здесь губернатор?! — возмущенно спросил Селлерс.
— Ты слышал, что сказал Лэм? — поинтересовался Рэнсом. — Ты находишься в Аризоне. Тебе придется добиваться решения о высылке.
Лицо Селлерса потемнело.
— Когда я разберусь с этим типом, его самого потянет обратно в Лос-Анджелес, и еще как потянет!
— Разбираться — разбирайся. Только не в этом штате, не в этом городе, не здесь и без меня, — заявил Рэнсом. — Я тут живу, а ты нет.
— Подожди-ка, — сказал Селлерс. — От разговоров при этом типе делу один вред.
— Что ж, давай выйдем, — согласился Рэнсом, — только текст останется прежним.
— Снимите с меня наручники, — потребовал я. — У меня уже запястья болят.
— Не страшно, — ответил Селлерс, открывая дверь, и вышел.
Рэнсом совсем не злобно взглянул на меня и сказал:
— Мы ненадолго. — И тоже вышел.
Ждать пришлось с полчаса. Селлерс и Рэнсом вернулись в обществе незнакомого мужчины. Он был невысок, коренаст, обладал внешностью компетентного человека, а также немалым весом, с которым, однако, легко управлялся.
— Привет, Лэм, — сказал он. — Я — Мокси Мелон, адвокат. Ваша приятельница Элен Кортис Харт наняла меня защищать вас. Вас задержали на основании лос-анджелесского ордера. Вас обвиняют в убийстве. Держитесь. Ничего не говорите, даже который час. Секретарь губернатора по уголовным делам назначил неофициальное слушание на завтра, на десять утра… Речь идет об убийстве, поэтому я не смогу пока освободить вас под залог. Вам придется посидеть до завтрашнего утра в камере. Не бойтесь. Неважно, что они говорят. Они ничегошеньки не сделают… Губернатор не намерен выдавать вас, если обвинение голословно.
— У нас такое обвинение, — заявил Селлерс, — вы просто диву дадитесь.
— Полный вперед, — ответил Мелон. — Только не распускайте руки и не прикасайтесь к парню.
— Кто об этом говорит? — воинственно отреагировал Селлерс.
— Я говорю, — принял вызов Мелон. — Если здесь у вас есть состоятельные друзья, обратитесь к ним, потому что через тридцать минут на вас будет выписан ордер по обвинению в физическом насилии. Вам придется внести залог, чтобы остаться на свободе. Когда я окончательно уясню себе характер нанесенных ему травм, мы предъявим вам гражданский иск на десять тысяч долларов. Ударьте его еще разок, и заплатите двадцать тысяч плюс пятьдесят тысяч за нанесенный ущерб.
Лицо Селлерса побагровело.
— Ах вы… Да я…
— Успокойся, держи себя в руках, — вмешался Рэнсом.
— Давайте, давайте, — подзадоривал Мелон.
— Успокойся, сержант, — повторил Рэнсом. — Этот парень был в колледже чемпионом по боксу.
Две-три секунды Селлерс и Мелон в упор смотрели друг на друга. Потом Селлерс небрежно бросил:
— Приезжайте в Лос-Анджелес, когда будет настроение.
— Я там бывал, — ответил Мелон, — и город мне не по душе. Кстати, у вас что, уже в привычку вошло избивать заключенных?
— Нет, у нас не вошло в привычку избивать заключенных, — возразил Селлерс. — И у нас есть спортивный зал.
