надо!
— Так я что? Я сразу, как только прикажут. Ты, главное, скажи, как заслужить высокое звание ретлиаца. И я сразу...
— Заткнись, Кирилл Янушевич, — попросил Кияшов. — Не знал я, что ты такой...
— Какой такой?
— Дерьмо такое, — сказал Кияшов, — предатель ты, вот что!
— Это кого же я предаю? Да, кого я предаю?
— А ну тебя! — Евграф Кондратьевич махнул рукой. — Тошно мне с тобой разговаривать. Гнилой ты человек, Кирилл. Нутро у тебя гнилое.
— Да я... — начал Яловега, но тут «вертолет» заложил крутой вираж, и люди едва не попадали на пол.
— Хоть бы иллюминаторы сделали. — проворчал Химель. — Куда нас везут, Ян?
— На базу. У нас здесь все больше подводно-надводные базы. Их с орбиты засечь можно, но, в случае необходимости, база под воду погружается и ложится на дно.
— Что ж ты все секреты выбалтываешь? — поинтересовался Кияшов.
— Да какой это секрет? Это всем известно, — фыркнул штурман. — Секрет — то, что с вами делать будут... Я, признаться, и сам пока этого не знаю...
— И у тебя тоже нутро гнилое, — заметил старпом после недолгих раздумий. — Я бы с тобой в разведку не пошёл!
— Чего это ты, Евграф Кондратьевич, всех обличать взялся! — выкрикнул Яловега, брызгая слюной. — Давно ли сам хорошеньким стал?
— Да ну тебя! — повторил Кияшов и замолчал...
Корабль все ускорялся. Воздух вокруг свистел, мешая разговаривать даже внутри, за герметично закрытым люком...
Но вот шум начал утихать, что-то стукнуло, щелкнуло — и двигатели замолчали.
— Прилетели, — объявил Новицкий и открыл люк.
Летательный аппарат опустился на палубу огромного корабля — таких никому из землян прежде видеть не приходилось. Ретлианцы сновали вокруг, часто перебирая нижними конечностями. Было их не меньше пятидесяти. И только один ретлианец никуда не бежал — не спешил, а словно ждал прибытия летательного аппарата. Шишка на его голове пульсировала слабым красным светом, на каждой верхней конечности имелись по две повязки черного цвета.
— Траур у них... то есть у нас, что ли? — заинтересовался Яловега.
— Траура нет. Наоборот, то, что трупы сородичей улилось отбить у коварных хвостатых, — большой праздник. И ваша компания существ с незамутненным генным набором — тоже подарок, — объяснил Новицкий. — А повязки — символ высокого звания. Перед вами сам команданте Рикраарте. Начальник этой базы.
— Ты же вроде говорил, что здесь все равны? — заметил Кияшов, разглядывая команданте без всякого смущения.
— Да, равны. Но ведь кто-то должен отдавать приказы. Как же без этого? Но с команданте все запросто. На брюхе перед ним ползать не надо, и грязь из подмышек счищать, и шею под укус подставлять. Гражданин — он обладает всеми правами.
— А что он говорит? — заинтересовался Антон. — Шишка команданте мигала непрерывно. — Перевел бы, что ли...
— Говорит, чтобы вас в санитарный блок заперли, — объяснил штурман. — Так что пойдемте. Блок у них хороший. Уютный. И скобы подмышечные есть, и чесалка для зубов, и полотенца для шишек выдают... Не то что у хвостатого отродья.
— Эх, опять в плену, опять в санитарном блоке, — вздохнул Кияшов. — И когда же это все закончится?
— Когда здешнюю базу потопят аурелиане, — сказал Михаил Соломонович. — И мы в очередной раз будем искать спасательный челн. Одно радует. Плыть в океане куда уютнее, чем падать с орбиты.
— Это как сказать, — заметил Кияшов.
— Двигаемся, не стоим — вертолет полетит на очередное задание, — объявил Новицкий. — Давайте вытаскивайте парализованного.
Кияшов и Делакорнов подхватили Колю. Он наконец сумел пошевелиться, но глядел вокруг мутным, почти бессмысленным взглядом. Впрочем, ужас с его лица никуда не делся.
— Сколько народу, — прошептал он еле слышно, когда они выбрались из корабля.
— Сам идти сможешь? — спросил Кияшов.
— Н... нет.
— Навязался, дармоед, на нашу голову, — скрипнул зубами старпом. — И почему они тебя не шлепнули?
Должно быть, Сумароков только сейчас сообразил, что он чудом избежал гибели. Коля счастливо улыбнулся и завертел головой, рассматривая все вокруг, намного оживленнее.
Обилие воинов-пауков потрясало. Должно быть, на базе их было не меньше тысячи.
— Они ничего, эти ретлианцы... — выдавил Сумароков. — В холодильнике похуже выглядели.
— Вот еще один кандидат в команду предателей! — фыркнула Инна.
— Хотел бы я посмотреть, как бы ты в холодильнике выглядел, — хмыкнул Яловега. — Действительно, очень хотел бы посмотреть...
— Следуйте за мной, — скомандовал Новицкий, — и помните, если кто-то из вас попробует выкинуть фортель, я ему сразу шею сверну. Без разговоров.
— Ты не угрожай! — Кияшов пошевелил тяжелой челюстью и отпустил Сумарокова, так что тот одной ногой повис в воздухе. — Сказано тебе — вести нас в санчасть. Вот и веди. А то угрожает он тут...
— Но-но. — Новицкий окинул старпома свирепым взглядом. — Не забывайся, человек! Помни, с кем имеешь дело.
— Да пошел ты, допотопный экземпляр!
— Подопытный... — машинально поправил Михаил Соломонович.
— Вот я тебя сейчас! — Новицкий рванулся к Кияшову, но вдруг остановился, как вкопанный, и заморгал шишкой быстро-быстро, зашевелил пальцами, издавая громкие щелчки. Вид у него сделался совсем пришибленный. Затем штурман повернулся к старпому и процедил сквозь зубы: — Сегодня тебе повезло, че-ло-век. Мне поручено проводить вас к месту содержания.
— Вот и веди, — с довольной улыбкой заметил Кияшов, — а поговорить никогда не поздно. Успеется еще поговорить. Давай-ка, Николай, — старпом подхватил Сумарокова под коленку.
Окинув своих бывших товарищей взглядом, в котором читалось отвращение, Новицкий буркнул: «За мной!» — и зашагал по настилу посадочной площадки к подъезду, ведущему в недра военной базы ретлианцев.
ГЛАВА 5
Помещение, куда поместили землян, мало напоминало обещанную Новицким комфортабельную санитарную часть. Впрочем, может быть, для существ, живущих по пятьдесят-сто особей в каюте (а огромный экипаж базы, скорее всего, можно было разместить только так), эти условия и вправду казались шикарными. Шесть коек стояли вокруг металлического стола. В углу помешался массивный шкаф, весь в пятнах ржавчины. Отделения в шкафу отсутствовали — землянам предлагалось сваливать одежду в кучу. Благо вещей у них было немного. Только заляпанные грязью, прорванные и прожженные костюмы космонавтов, в которых они столько всего пережили. Койки отличались малой длиной и внушительной шириной, явно рассчитанные на обладателей большого количества конечностей.
Старпом Кияшов посмотрел на свои руки и ноги и в сердцах сплюнул на пол. Михаил Соломонович
