тебя нет, а команданте не верит. И от меня добивается чего-то вразумительного.
Яловега поднял брови:
— То есть сумасшедшие у них неприкосновенны?
— Вроде того, — кивнул Новицкий. — Убивать психов нельзя. Еще с древних времен так пошло. Хотя стараются держаться от них подальше.
— И меня считают сумасшедшим?
— Ну да, — все больше раздражаясь, буркнул бывший штурман.
Кирилл Янушевич дико расхохотался.
— Отойди от меня, сволочь, — приказал он Новицкому. — Мразь ты ползучая. Я — вице-король Вест-Индии. На колени! Так можешь и передать своему командиру!
— Ты чего, серьезно, что ли? — тупо глядя в глаза механику, спросил прислужник ретлианцев.
Яловега не удостоил его ответом. Подняв глаза к небу, он заорал противным голосом:
Новицкий всерьез перепугался.
— Эй, ты чего, Яловега? — испуганно спросил он.
— Ничего. Сплин одолел. Не продырявь мне башку взглядом внимательных гла-а-а-аз, — пропел механик.
— Ты того... Не прикидывайся тут! — рассердился Новицкий и добавил с дрожью в голосе: — Ты ведь прикидываешься?
Яловега вновь расхохотался.
— И у них на попе жало-о-о-о...
Новицкий хотел сказать что-то еще, но команданте Рикраарте замигал шишкой на голове с удвоенной энергией, и штурман послушно отступил за спины ретлианцев.
— Приказано тебя не раздражать, — сообщил он Яловеге. — Повезло тебе.
Настроение у пленника, недавно прошедшего сканирование мозга, поднялось до такой степени, что он готов был пуститься в пляс. Поразмыслив немного, он решил, что это не помешает, и выполнил несколько нехитрых танцевальных па. После чего ретлианцы аккуратно взяли Яловегу под руки и повлекли к выходу из лаборатории. У выхода Яловега наткнулся на ссутулившегося, мрачного Хагната, которого охраняли три ретлианца.
— Не боись, мохнатый! — по-аурелиански прокричал Яловега. — Ты ведь, наверное, почти святой? Плюшки у бабули не воровал? На баб смотрел только издали? Тогда все тебе с рук сойдет! Противоположности сходятся! Под этим прибором что святой, что нормальный человек претерпевает одинаковые превращения! Остальным — смерть!
— Я не святой, — мрачно ответил Хагнат. — Передай име Галут, что я встретил смерть достойно!
— Это мы еще посмотрим, как ты ее встретишь, — захохотал Яловега. — Впрочем, нет, я не посмотрю — меня отсюда утаскивают. Прощай, шерстистый!
— Прощай, бесхвостый, — процедил Хагнат сквозь зубы...
Земляне и има Галут уже проснулись и умылись, когда дверь в камеру открылась и ретлианцы ввели широко ухмыляющегося Яловегу. Его оставили посреди комнаты и удалились.
Аурелианка вскрикнула, увидев, что Яловега вернулся один. Земляне воззрились на Кирилла Янушевича с подозрением — не стал ли он таким же, как Новицкий?
— И у них на попе жало-о-о-о-о! — пропел Яловега, пританцовывая.
— Ты что, выпил? — спросил Кияшов. — Тебя заставили сосать молоко сфицерапсов?
— Не-а! — жизнерадостно возвестил механик. — Никто меня не заставлял ничего делать. Просто взяли да и отпустили!
— Наверное, он под воздействием психотропных препаратов, — предположил доктор Химель. — Так, подойдите сюда, Кирилл, давайте я вас осмотрю.
Яловега скривился.
— Мы — суровые мужчины! — выкрикнул он и сел на койку к Сумарокову. Коля испуганно поджал ноги. — Как ночка прошла, Химель?
— Позвольте задать тот же вопрос вам, — осторожно ответил Михаил Соломонович. — Что с вами делали, Кирилл, что вы такие странные вещи говорите?
— Это не странные вещи, — вмешался Сумароков, — это же он группу «Ночной кошмар» цитирует. Хорошая группа. Между прочим, уже восьмой поющий клон Станислава Лисицына делают. Я их тоже иногда слушаю. «Мы — суровые мужчины» — песня очень приятная. Он ее так задушевно поет. Наверное, потому, что сам теперь неполноценный.
— Поющие клоны — это безнравственно, — заметил Антон, озвучивая точку зрения всех земных гуманистов.
Действительно, поющий клон представлял собой малоразумное существо, состоящее из интеллекта, достаточного лишь для того, чтобы воспроизводить старые песни, голосового аппарата и простейшей нервной системы. Гуманисты утверждали, что подобные существа не имеют права на существование. Но народ валом валил на концерты, чтобы «вживую» послушать выступления певца из далекого прошлого.
— Оставим проблему клонов, — попросил Михаил Соломонович. — И все же, Кирилл, может быть, вы поделитесь с нами и расскажете, что именно с вами делали?
Механик усмехнулся, утолки рта у него задергались, и он ответил:
— Просветили слегка. Довольно неприятно было. Зато потом кормили отлично, ну и попутно вопросы задавали...
— Какие вопросы? — заинтересовался Антон. — О клонах? Или касающиеся обороноспособности нашей родной планеты и ее колоний?
Яловега расхохотался.
— Не, о клонах и обороне — это вопросы для умных. А меня спрашивали о простых вещах. Ну там, кто первый, например, получит повязку на лапу, если шансы равны у всей колонии, сколько терминогов выловят рыбаки в родной деревне завтра ночью, когда полезнее сочетаться браком с третьей гражданской женой, если она из колонии мнемонитов...
— А откуда вы можете это знать? — удивилась Инна. — Вам сначала дали какую-то информацию, а потом спрашивали? Вы решали психологические задачи? Они хотели таким образом понять психотип землян?
— Вроде того, — ответил Яловега. — Да я и сам не понял, чего они меня спрашивали о всяких странных вещах. Сначала долго светили вот сюда. — Механик ткнул себя в макушку. — Потом долго удивлялись чему-то. А потом вдруг сразу успокоились и стали вести себя со мной очень вежливо. Даже можно сказать так, будто я сам — особа королевской крови. — Яловега покосился на аурелианскую принцессу.
