— А вместе с домиком и общак, — кивнул лемуриец, — хорошая идея, нечего сказать.
— И все же как было бы хорошо, — мечтательно улыбнулся Жмых, — только представь, есть Лысый, бах, и он уже на небесах. Объясняет ангелам, что во всем виновато его дурное воспитание, и просит пропустить в рай. И ведь уболтает крылатых. Он это может. Знаешь что, Лукас, давай-ка потише! Мало ли что?! С Лысого станется, может выставить тут запросто пару громил. Вот парни радуются, наверное, что бугор поселил их в канализации.
Жмых приглушил яркость фонаря на каске. Лукас последовал его примеру — не столько в целях безопасности, сколько для того, чтобы лишний раз не препираться с Глебом.
— Где-то рядом подвал с десятью лимонами, — шептал Жмых. — В каких-то ста метрах… Чувствуешь запах денег, Лукас? Я чувствую… У меня даже морозно коже идет!
Лэптоп в руках Лукаса пискнул, экран зажегся ярче.
— Пришли, — сообщил поэт. — Вот это место! Жмых присвистнул.
— Но здесь же четыре трубы!
Лемуриец нахмурился. Действительно, в основную бетонную магистраль из стен выходили четыре трубы, а вовсе не одна.
— Хитро придумано, — заметил Лукас. — Это трубы от нескольких домов? Да, скорее всего, так. Но как мы найдем нужную? По запаху?
Жмых не ответил. Хотя он много лазал по канализации в последнее время, его знания в сантехнических коммуникациях были поверхностными.
— А может, это резервные трубы? Как раз на такой случай? — предположил он.
— Будем глушить все! — объявил Лукас. — Как хорошо, что я взял несколько чопиков — на всякий случай. Я предполагал, что нам не удастся сразу забить один, и поэтому подумал о запасных. Но теперь у нас нет права на ошибку! Доставай инструменты!
Жмых выудил из рюкзака пять деревянных колышков с желто-зелеными нашлепками на заостренных концах и кувалду.
— Держи, а я буду забивать, — предложил он.
— Может, лучше ты будешь держать? — поинтересовался осторожный Лукас.
— У тебя руки от волнения сильно трясутся. Я не хочу, чтобы ты вместо колышка меня по лбу звезданул. Нет уж!
Лемуриец на вытянутых руках приставил первый кол к трубе. Жмых размахнулся тяжелым молотком, ударил. Чопик соскользнул по трубе, ударился о бетонный пол и сломался.
— Минус один, — прокомментировал Лукас. — Надо было держать более отвесно. А ты не лупи так сильно! Он войдет хорошо — для этого и предназначен наконечник — пробивать трубы!
Жмых покачал головой.
— Мы с тобой идиоты, Лукас Раук. Точнее, ты идиот! Эти чопики предназначены не для того, чтобы пробивать трубы, а для того, чтобы заделывать дырки! Нужно сначала проделать в трубах дыры, а потом уже вбивать в них чопики!
— Резонно, — кивнул Лукас. — Иногда и ты соображаешь, Глеб Эдуард.
— Что значит иногда?! Я мозг операции. Забыл?
— Да, да, конечно. А чем бы нам проделать маленькие, аккуратные дырочки в этой трубе?
Жмых усмехнулся, вытащил из-за пояса пулевой пистолет…
— Я говорил, без оружия на этой планете — никуда! Лукас даже уши не успел заткнуть. Отраженный от стен и потолка грохот был ужасен. Бабах! Бабах! Бабах! Бабах! В каждой трубе появилось ровно по две аккуратные дырочки — сверху и снизу.
— Теперь можно забивать, — прокомментировал Жмых, когда звон в ушах немного стих. — И держать ничего не нужно. В дырку этот колышек и ребенок забьет.
Вся работа заняла не больше пяти минут. Чопики без труда входили в трубы. Легко можно было представить, как нашлепка под действием зловонной влаги, полной органических соединений, начинает разбухать, расти — и заполняет всю трубу…
— Все, потопали обратно, — пробурчал Глеб. — Думай пока, как нам купить катер. И где его держать, чтобы Алиса и Кротов не пронюхали раньше времени. Сам понимаешь — катер нужен двухместный!
— Но мы же будем использовать его для перевозки денег, — запротестовал Лукас. — Что, если их окажется слишком много?
— Ты абсолютно прав, — кивнул Жмых, — заказывай двухместный грузовичок. Набьем кузов под завязку наличностью и пивом и полетим на золотой рудник.
— Интересно, как там Алиса с Кротовым? Справился ли толстяк с поставленной задачей? — проговорил Лукас, когда они уже были возле выхода из тоннеля.
— Под ее чутким присмотром, конечно, справился, — Жмых скривился, — у нее такой вид был, когдамы уходили, словно она его вот-вот изнасилует. Слизняк трясется от ужаса, когда оказывается с ней наедине. Небось, работал все это время не покладая рук.
Распахнув дверь домика и протопав по коридору, Глеб замер на пороге лаборатории, ошарашенно обозревая открывшуюся его взору картину. В стеклянных колбах кипела и булькала прозрачная жидкость, из перегонного аппарата струился сиреневый дымок, наполняя подвешенную к потолку десятилитровую емкость. На полу лежал истерзанный доктор в рубашке с оторванными пуговицами и с блаженной улыбкой на лице, а рядом с ним, царапая коготками волосатую докторскую грудь, нежилась полуголая Алиса.
— Ой, — вскрикнула она, увидев на пороге Жмыха, и сделала попытку прикрыться покрывалом, — вы уже вернулись, мальчики…
ГЛАВА 6
Под колпаком
Жмых сидел за компьютерным терминалом и, ухмыляясь, пялился на экран.
— Как мечется, сволочь лысая, — сказал он, — любо-дорого поглядеть. Пожалуй, наше дело того стоило. Небольшое путешествие по вонючим канализационным тоннелям — и такой кайф на десерт!
— Да ты садист. — прокомментировала Алиса. Она полировала ногти, сидя на диванчике у Жмыха за спиной.
— Есть немного. Особенно когда нужно помучить кого-нибудь для дела. И не до смерти.
— Не замечала за тобой, когда мы были близки, — девушка облизнула губы, — если бы знать… Может, мы развлеклись бы еще лучше.
— Не все потеряно, — откликнулся Глеб. — Да и вообще, ты так говоришь, будто мы с тобой были вместе по крайней мере два года. Всего-то и провели одну ночь. А точнее — три часа, когда ты сбежала от сумасшедшего поэта. То есть, я хотел сказать, от моего доброго друга Лукаса. Потом нас потащили на разборку. Как вспомню, так вздрогну. А ты все забыть не можешь какие-то пустяки. Да нас там чуть не завалили…
— Для женщины любовь куда важнее ваших глупых разборок, Глеб Эдуард. Это вы, мужики, такие черствые создания, что можете забыть подругу, близость с которой доставляла вам радость…
— Да, это запросто, — сказал Жмых, — если бы ты знала, скольких я забыл. Не сосчитать. Хотя некоторых вспоминаю время от времени. Если на дно надо залечь или в карманах совсем пусто.
— Ты отвратителен, — сообщила Алиса.
Жмых уже хотел ответить ей что-нибудь резкое, но в комнату вошел лемуриец в форме техника — черный комбинезон, прорезиненный фартук. В руках Лукас с озабоченным видом крутил галогеновую маску.
— Боюсь я этой штуки, — признался он, — говорят, маска прирастает к лицу. И потом ее тяжело отодрать.
— Врут, — сказала Алиса, — я не раз видела, как их снимают. Когда время действия кончается, маска отслаивается сама. И я тоже как-то пользовалась такой На два часа стала настоящей Мэрилин Монро
