внимательно и терпеливо дожидались окончания драматичной истории о самоотверженном борце за мир во всей Вселенной.
— Меня спасло то, что я находился на открытом воздухе и вдохнул малую порцию газовой смеси, — продолжил Сагадей. — Мои органы дыхания тут же попытались исторгнуть из себя, казалось бы, вполне терпимый газ, но не смогли — напрочь отключились!
— Тебя парализовало? — спросил Гавриил.
— Не то чтобы парализовало. Я двигался, однако не мог дышать. Выход оставался только один — в срочном порядке возвращаться в свою первозданную форму, а для этого прежде всего следовало выйти за пределы гравитационного поля планеты.
— Почему? — полюбопытствовал Президент.
— Наши нематериальные формы не могут существовать в условиях гравитации. Примерно по той же причине, почему вы не можете существовать за границами земной атмосферы. Фактор гравитации порождает особую среду, которая предъявляет чрезвычайно жесткие требования для пребывания в ней.
— Понятно, — удовлетворенно кивнул Президент. — Я, правда, в тонкостях таких наук не силен — другие были университеты, — однако в школе физику учил, про гравитацию слыхал. Ну и как, получилось у вас самостоятельно выбраться из гравитационного поля или кто помог?
— Ни то и ни другое. Я просто не успел — агрессивный газ унесло ветром, и, когда вокруг меня нормализовался газовый баланс, дыхание опять включилось. Правда, некоторое время я все же приходил в себя от пережитого.
— А как же тогда вашим сородичам удавалось столь долгое время находиться под водой без воздуха?
— Видите ли, наш орган дыхания в отличие от вашего универсален, — ответил Сагадей. — Он способен функционировать и в воде, действуя по принципу органов дыхания тех слаборазвитых созданий, которых под водой полным-полно. Во время опыта дыхание мое отключилось полностью. Не задержалось, не перешло в другой режим функционирования, а попросту отключилось.
— Итак, что я должен вынести из вашей лекции, многоуважаемый Сагадей. — Президент скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. — Наш слезоточивый газ, так хорошо зарекомендовавший себя при подавлении массовых беспорядков, парализует ваши органы дыхания и заставляет вас искать спасение за пределами очага поражения. Кстати, Сергей Васильевич давно применяет эту методику, до которой он дошел методом научного тыка…
— То есть случайно, — пояснил для Сагадея Гавриил.
— Значит, когда вы, Гавриил, требовали у меня ракеты для транспортировки контейнеров с репеллентами, вы собирались зарядить их слезоточивым газом?
— Совершенно верно, — подтвердил Гавриил. — Множество снарядов и ракет. Вы должны будете в нужный день и в нужный час произвести самую массированную в истории планеты газовую атаку. Вам придется накрыть блокадную зону таким плотным облаком газа, чтобы в него при желании можно было вбить гвоздь!
— Стоп-стоп-стоп! — взмолился Президент. — Эта задача не так скора в осуществлении, как вы думаете.
— Трех недель для подготовки хватит?
Президент в задумчивости почесал переносицу.
— Задействую все мощности… — принялся размышлять он вслух. — Произведу ревизию на складах… Переоснащу ракеты с другими видами газов… Попрошу у соседей… Может быть, НАТО поделится кое-чем… Поделится, куда оно денется!.. Переделка ракет на ручные системы пуска… Транспортные издержки… Маловато времени, тем более учитывая тот факт, что я еще сижу здесь, а не в Генштабе.
— Надо уложиться, господин Президент, — помотал головой Гавриил. — Задержка даже на несколько часов может оказаться для планеты фатальной.
— Ну хорошо, постараюсь, однако накрываем мы город газовым облаком, и что дальше? Миротворцы перелетают на другое место и оккупируют новый город, а то и вовсе начинают повальную резню. Или вы хотите гонять их газом, пока им это не надоест?
— Нет, попытка нами будет предпринята только одна. И будем надеяться, что миротворцы, почуяв опасность, ринутся вверх, а не в стороны. А ради этого следует сделать так, чтобы зона поражения газом по площади была как можно больше.
— И что же ждет их наверху, кроме родной среды обитания, разумеется?
— Их будут ждать те, кого миротворцам запугать гораздо труднее, — уклончиво ответил Гавриил. — С ними уже заключен договор.
— Тоже небось далеко не ангелы?
— Не ангелы, — согласился Гавриил, — но они так же, как и мы, очень обижены на миротворцев.
— Что ж, надеюсь, вы знаете, что делаете, — развел руками Президент, озадаченный и предстоящим переходом через линию фронта, и свалившейся ему на голову проблемой организации газовой атаки, и своим грядущим возвращением на политическую арену практически из могилы. — И все же, господа, хочется опять вернуться к одной щепетильной теме. Хоть вы и собираетесь производить газовую атаку простой «черемухой», но столь плотная концентрация превращает ее в смертельно опасное оружие. Огромных жертв среди мирного населения не избежать, и это меня сильно тревожит.
— Сергей Васильевич, подойдите к нам, пожалуйста, — обратился к стоявшему неподалеку Мотылькову Гавриил.
Агент Сергей стал свидетелем происходящего разговора по той причине, что его никто не прогонял, а сам он решил, что по праву хозяина должен находиться рядом с высокими гостями. По укоренившейся военной привычке полковник сначала поправил головной убор — сегодня это была скромная солдатская ушанка, — одернул ремень и четким шагом приблизился.
— Сергей Васильевич, вы имеете точные данные, сколько общин сформировано на сегодняшний день внутри блокадной зоны? — спросил его Глава Совета.
— На сегодняшний день, помимо нашей, в Староболотинске существуют еще три крупные общины и несколько мелких, — отрапортовал Мотыльков. — К сожалению, мелкие общины не проявляют достаточную осторожность, и их количество постоянно сокращается.
— У вас есть с ними связь?
— С крупными есть, с мелкими не со всеми.
— Расскажите о том, где они расквартированы.
— Крупные обитают в подземных коммуникациях: Вторая община забаррикадировалась на станции метро «Старая Церковь», Третья — в подвальных лабораториях Института ядерной физики, Четвертая занимает нижний ярус подземной автостоянки возле Заельницкого рынка. Мелкие общины ютятся где придется, в основном по подвалам, неподалеку от продовольственных складов и магазинов.
— Вы были в каждой из крупных общин?
— Так точно, мне частенько приходится сводить потерявших друг друга родственников.
— А теперь как эксперт в военном деле ответьте на такой вопрос: возможно ли в местах нахождения крупных общин переждать газовую атаку?
— Какую по продолжительности? — попросил уточнения полковник.
— Порядка трех-четырех часов. Пожалуй, это максимум.
— Проще всего, конечно, нам, — ответил Мотыльков после короткого размышления. — У нас герметичные двери, шлюзовая камера и система регенерации воздуха, правда, работает она от дизельной подстанции, а дизеля мы по вполне понятным причинам не заводим… Третья община тоже может без проблем пересидеть сутки-двое при полной загазованности поверхности: институтские подвалы ядерщиков ненамного отличаются от бомбоубежища. А вот Второй и Четвертой придется туговато: станция метро и гараж не самые изолированные от внешней среды помещения. Я бы определил их предел стойкости в двадцать минут — полчаса, даже при условии предварительной закупорки входов и отдушин… Значит, вопрос о газовой атаке решен окончательно?
— И бесповоротно! — кивнул Гавриил.
