И наслаждались друг другом. Не раньше бы разлучились, Чем одного бы окутало черное облако смерти. Верно, однако, сам бог позавидовал нашему счастью И одного лишь того несчастливца лишил возвращенья'. Так он сказал, и у всех появилось желание плакать. Плакала горько Елена аргивская, дочь Молневержца, Плакали сын Одиссея и царь Менелай русокудрый. У Писистрата глаза не бесслезными также остались: Брат ему милый на память пришел, Антилох безупречный, Сыном блистательным ясной Зари умерщвленный под Троей. Вспомнил о нем Писистрат и слова окрыленные молвил: 'Разумом ты, Атреид, между всеми людьми выдаешься, - Так говорил престарелый нам Нестор, когда вспоминали Мы о тебе в нашем доме, ведя меж собою беседу. Нынче послушайся, если возможно, меня. Никакой мне Радости нет горевать после ужина. Будет еще ведь Завтрашний день для скорбей. Ничего не имею я против, Ежели плачут о муже, кто умер и роком настигнут. Только и почести смертным бессчастным, что волосы срежут В память его да слезинка-другая в глазах навернется. Брата и я потерял. И не худшим он был средь ахейцев Воином. Знаешь его ты, наверное. Сам я не видел, С ним не встречался. Однако меж всех, говорят, выдавался Брат Антилох, как бесстрашный боец и бегун быстроногий'. Так отвечая ему, сказал Менелай русокудрый: 'Все ты, мой друг дорогой, говоришь, что сказал бы и сделал Наиразумнейший муж и даже старейший годами. Сын ты такого отца, потому и сказал так разумно. Род человека легко познается, которому выпрял Счастие Зевс-промыслитель при браке его иль рожденьи. Также и Нестору счастие дал он – все дни непрерывно Стариться в доме своем в весельи и в полном довольстве И сыновьями иметь копьеборных людей и разумных. Плач похоронный, какой тут случился, давайте оставим! Вспомним об ужине снова и руки омоем водою. Времени ж будет довольно обоим и завтрашним утром И Телемаху и мне – обменяться словами друг с другом'. Так он сказал. Асфалион, проворный служитель Атрида, Быстро им подал воды, чтоб они себе руки умыли. К пище готовой потом они руки свои протянули. Новая мысль тут явилась у дочери Зевса Елены. Снадобье бросила быстро в вино им, которое пили, Тонут в нем горе и гнев и приходит забвение бедствий. Если бы кто его выпил, с вином намешавши в кратере, Целый день напролет со щеки не сронил бы слезинки, Если бы даже с отцом или с матерью смерть приключилась, Если бы прямо пред ним или брата, иль милого сына Острою медью убили и он бы все видел глазами. Некогда было то средство целебное с действием верным Дочери Зевса дано Полидамной, супругою Фона, В дальнем Египте, где множество всяческих трав порождает Тучная почва – немало целебных, немало и вредных. Каждый в народе там врач, превышающий знаньем обширным Прочих людей, ибо все в той земле из Пэанова рода. Снадобье бросив в вино и вино разнести приказавши, Так начала говорить Елена, рожденная Зевсом: 'Царь Менелай Атреид, питомец Зевеса, и все вы, Дети отважных мужей! По желанию Зевс посылает Людям и зло и добро, ибо все для Кронида возможно. Сидя тут в зале высоком, пируйте в весельи, беседой Тешьтесь, а я рассказать подходящее вам бы хотела. Подвигов всех Одиссея, в страданиях твердого духом, Ни рассказать не смогу я, ни их перечислить подробно. Но расскажу, на какое деянье дерзнул он бесстрашно В дальнем троянском краю, где так вы, ахейцы, страдали. Сам себе страшно позорнейшим способом тело избивши, Рубищем жалким, подобно невольнику, плечи одевши, В широкоуличный город враждебных мужей он пробрался. Так себя скрывши, совсем он другому был мужу подобен - Нищему, как никогда его возле судов не видали. Образ принявши его, он прошел в Илион, подозрений Не возбудивши ни в ком. Только я его сразу узнала, Спрашивать стала, но он от ответов хитро уклонился. Только тогда, как его я обмыла и маслом натерла, Платьем одела и клятвой великой ему поклялася, Что лишь тогда Одиссея троянцам я выдам, когда он В стан уж вернется к себе, к ахейским судам быстролетным, - Только тогда мне раскрыл он весь замысел хитрый ахейцев. В городе много троянцев избив длиннолезвенной медью, Он возвратился к ахейцам, принесши им знанье о многом. Громко другие троянки рыдали. Но радостью полно Было сердце мое: уж давно я рвалася уехать Снова домой и скорбела о том ослепленьи, какое Мне Афродита послала, уведши меня из отчизны, Бросить заставив и дочку, и брачную спальню, и мужа, Могшего духом и видом своим потягаться со всяким'. И, отвечая Елене, сказал Менелай русокудрый: 'Что говоришь ты, жена, говоришь ты вполне справедливо. Случай имел я узнать и стремленья, и мысли, и нравы Многих мужей благородных, и много земель посетил я, Но никогда и нигде не случалось мне видеть глазами Мужа такого, как царь Одиссей, в испытаниях твердый, - Также и дела такого, какое отважился сделать Муж тот могучий в коне деревянном, в котором засели Все мы, храбрейшие в войске, готовя погибель троянцам. Ты в это время к коню подошла. Побудил тебя, верно, Бог, нам враждебный, желавший врагам нашим славу доставить. Вместе с тобой подошел Деифоб, на бессмертных похожий. Щупая трижды засаду, пустую внутри, обошла ты