Скалли.
— Когда научишься отключать мои мозги, — не оборачиваясь, произнес он, — пожалуйста, дай мне знать. Занятно, да?
— Ничего занятного. При чем тут твои мозги? — Скалли облокотилась о перила.
— Да не мозги, — сказал Малдер и кивнул в сторону леса. — Где-то там, кем-то, кого мы пока не знаем, разработан метод, позволяющий человеку приобретать защитную пигментацию. Назови это как угодно. Может, текучая пигментация?
— Не знаю. Я не уверена, что...
— Это же была твоя идея.
— Да, но я по-прежнему в ней не уверена. Ты представляешь себе, какие для этого нужны манипуляции на генетическом уровне? А контроль за состоянием клеток?
— Не представляю. — Он покосился на нее и вздохнул. — Но если ты объяснишь, может быть, в конце концов мне и удастся уснуть.
Скалли сердито вскинула брови и резко выпрямилась.
— Ложись спать, Малдер.
Он улыбнулся ей, зевнул и решил последовать ее совету.
Но сон все равно не шел.
Помимо того, что у него до сих пор болела голова и ныл бок, он никак не мог отделаться от одной навязчивой мысли: а что, если сейчас здесь, в комнате, кто-то есть?
Невидимый.
Стоит и выжидает.
И ему, Малдеру, не суждено этого узнать до тех пор, пока его не полоснут ножом по горлу...
Глава 18
Рассвета не было.
Был лишь постепенный переход от ночи к серому сумраку с висящей в воздухе изморосью, из-за которой приходилось держать включенными «дворники».
Малдер пребывал в мрачном расположении духа.
Уэббер, следуя указаниям Скалли, не стал его будить, и он проснулся, когда было уже около десяти. Открыв глаза, он увидел рядом с собой, на подушке, записку, в которой говорилось, что все остальные члены группы будут ждать его в «Приюте королевы».
Чувствовал он себя скверно — чудесного исцеления не произошло. Правда, голова уже почти не болела — об ударе напоминала только шишка. Зато появилось ощущение, будто тело его замуровано в цемент — при малейшем движении Малдеру казалось, что у него вот-вот лопнет кожа.
Он понимал, что должен быть благодарен Скалли за заботу, но благодарности почему-то не чувствовал. Он принял душ и быстро — насколько это было возможно в его положении — оделся. После завтрака он рассчитывал осведомиться у Хоукса, не появилось ли у того за ночь какой-либо новой информации. По правде говоря, надежды на это было мало. А затем — подумав об этом, Малдер невесело усмехнулся — он потолкует с майором Джозефом Тонеро.
От голода у него уже начинало сосать под ложечкой. Он завязал галстук, схватил пальто и вышел на улицу, отметив, что погода как нельзя более соответствовала его настроению.
«Сколько еще это будет продолжаться?» — мрачно подумал он.
Скалли достаточно было одного взгляда, чтобы понять в каком настроении сегодня пребывает Малдер. После завтрака, убедившись, что ее напарник чувствует себя более или менее сносно, она предупредила его, что по дороге в гарнизон им следует помнить о лесном стрелке.
Эндрюс по-прежнему считала, что так называемые гоблины и стрельба в лесу как-то связаны между собой. После того как никто ее не поддержал, она устроилась на заднем сиденье и, насупившись, стала смотреть в окно.
Ехали молча. Тишину нарушало лишь мерное поскрипывание «дворников» да шуршание шин.
Лишь когда они выехали за город, Малдер вспомнил, что хотел поговорить с Хоуксом. Ущипнув себя за ногу, он приказал себе сосредоточиться на чем-то одном — иначе завалит все, поскольку туго соображает.
«Поговорю с ним, когда разберемся с майором», — пообещал он себе.
Через четверть часа, миновав кирпичные стол
бики, они въехали в расположение гарнизона. Ни часовых, ни караулки. Редкие рощицы сбегали вниз, к основному комплексу, где размещались казармы, административные и хозяйственные постройки, а также жилые дома персонала. Над ними пророкотал транспортный самолет с базы Макгу-айр. У перекрестка стоял взвод солдат в промокших плащ-палатках. Когда они во второй раз проехали мимо строящегося здания новой федеральной тюрьмы, Скалли надоело плутать, и она велела Хэнку разузнать дорогу. Тот обратился к военному полицейскому, и через минуту они уже катили по Нью-Джерси-авеню. Вскоре они прибыли на место.
— Ну и ну, — только и смог сказать Уэббер, подруливая к зданию «Уолсона», госпиталя ВВС.
Это было семиэтажное сооружение из светлого кирпича. На вид оно почему-то казалось гораздо меньшим, чем было на самом деле.
Вскоре Малдер понял, почему: здание практически полностью пустовало. Пустые палаты, пустые кабинеты. В таком месте могло происходить что угодно — и концов потом не найти.
У дверей не было ни души. Никто не входил и не выходил — Малдер почувствовал легкое возбуждение.
— Почему вы уверены, что мы
— Если Тонеро работает над неким проектом, — пояснила Скалли, — он должен быть здесь. Такие дела не откладывают до понедельника.
«Такие вот дела», — мысленно усмехнулся Малдер.
— Но имеем ли мы право? — не унималась Энд-рюс.
Малдер открыл дверь и вышел из машины.
— Нас просил об этом не кто-нибудь, а член сената США, Лиша. Тот самый, которому звонил майор. Так что, если у него имеются какие-то возражения, пусть обращается с жалобой в конгресс.
Кроме дежурной, в приемной никого не было. На маленьком столике стоял телефон многоканальной связи и лежал раскрытый журнал регистрации. Малдер поздоровался, показал удостоверение и любезно спросил, где находится офис майора Тонеро. Дежурная не могла сказать, на месте ли сам Тонеро, а по инструкции ей запрещалось давать информацию посторонним. Малдер вежливо настаивал, и тогда она махнула рукой в сторону лифтов.
Они направились к лифтам. Вдруг внимание Малдера привлек какой-то шум за спиной. Оглянувшись, он увидел, что Уэббер держит палец на телефонной кнопке «сброса».
— Думаю, вам не стоит этого делать, — мягко посоветовал Хэнк дежурной. — Это дело государственной важности, понимаете?
Малдер лишь криво усмехнулся, видя, как та подобострастно улыбнулась и пролепетала:
— Ну, разумеется. Нет вопросов. «Блины и женщины, — подумал Малдер, — вот призвание Уэббера».
Майор был у себя.
Но Малдеру показалось, что он не собирался долго задерживаться.
Тонеро занимал две комнаты на втором этаже. Пропуская вперед всех остальных, Малдер обратил внимание на запакованные картонные коробки, стоящие у стены, и пустой книжный шкаф. Дверь в кабинет была открыта, и Малдер осторожно приблизился к ней, жестом приказав своим спутникам оставаться на месте. Майор стоял в центре комнаты, спиной к двери, и что-то раздраженно говорил, обращаясь к тому, кто
