— Само собой, я только что видел его коня. Джек не может быть далеко от своей скотины.
После этого оба направились к хижине. Жанна еще никогда не видела таких исключительно свирепых и отталкивающих людей. Один из них был гигантского роста. Ширина и массивность делали его коротконогим, и весь он удивительно походил на гориллу. Другой был тоже высокий, но тощий, с багрово- красным лицом с отпечатком жестокой алчности. Сутуловатый, он держал голову совершенно прямо и походил на волка, почуявшего запах крови.
— Там кто-то есть, Пирс, — предостерег его толстый.
— Хо, Гуль, никак там девушка!
Жанна вышла из темного угла хижины и молча указала на распростертую фигуру Келса.
— Здорово, ребята! — сказал Келс слабо. Гульден удивленно выругался, тогда как Пирс озабоченно нагнулся к Келсу. Затем оба разом заговорили. Келс прервал их слабым движением руки.
— Нет, нет, я еще не собираюсь отправляться к праотцам, — сказал он. — Я только чуть жив от голода и должен зарядить свой желудок… Половина спины отстреляна…
— Кто же это так обработал тебя, Джек?
— Гульден, это сделал твой любимый дружок Билл.
— Билл? — спросил Гульден грубо, забавно стараясь скрыть принужденность своего тона. Затем резко добавил:
— Я думал, вы поладите…
— Вышло наоборот.
— А где же он… сейчас?
На этот раз в его голосе Жанна ясно уловила оттенок какой-то холодной тягучести. По тону вопроса было ясно, что Гульден хорошо знал наперед ответ Келса.
— Билл мертв и Галловей тоже, — ответил Келс.
В этот момент Гульден повернул свою квадратную лохматую голову в сторону Жанны. Она не в силах была выдержать его взгляда. Пирс заметил:
— Из-за девчонки поцапались, Келс?
— Нет! — резко ответил Келс. — Они начали фамильярничать с… с моей женой, и за это я их обоих пристрелил.
— Женой! — воскликнул Гульден.
— Это твоя настоящая жена, Джек? — допытывался Пирс.
— Ну конечно же! Вот погодите, представлю вас… Жанна, мои друзья: Сэм Гульден и Рыжий Пирс.
Гульден проворчал что-то под нос.
— Миссис Келс, я рад познакомиться с вами, — сказал Пирс.
В эту минуту в хижину вошли трое остальных бандитов, и Жанна выскользнула за дверь. Она почувствовала себя испуганной, и одновременно с этим ее душила ярость. Она даже слегка пошатнулась от волнения. Визит бандитов с неожиданной яркостью подчеркнул ее ужасное положение. В одном только Гульдене было достаточно жуткого. Бежать! Однако теперь любая попытка была гораздо опаснее, чем раньше. Рискни она только, как все эти новые «друзья» бросятся по ее следу, словно стая кровожадных собак. Жанна отлично поняла, почему Келс назвал ее своей женой. Она пришла к выводу, что необходимо держаться спокойно, естественно и как можно дольше поддерживать этот обман. Вспомнив о револьвере, спрятанном ею в расщелине, она собралась с силами и, поборов свое волнение, вернулась обратно в хижину. Тем временем бандиты повернули Келса спиной кверху и обнажили его рану.
— Ах, Гуль, не трепи его, лучше дать ему виски, — сказал один из мужчин.
— Если ты все время будешь выдавливать у него кровь, то ясно, ему придет капут, — запротестовал другой.
— Послушай, он здорово ослаб! — заметил Рыжий Пирс.
— Убирайтесь к черту, вы ничего не понимаете! — взревел Гульден. — В свое время я служил… но это вас не касается… Видите вы это синее пятно? — И своим громадным пальцем Гульден нажал синий желвак на спине Келса. Бандит застонал. — Это — свинец, пуля, — заявил Гульден.
— Черт побери! А если ты в самом деле прав! — воскликнул Пирс.
Келс повернул голову и промолвил:
— Когда ты нажал на это место, все тело мое разом как бы отмерло. Послушай, Гуль, если ты нащупал пулю, то просто вырежь ее.
Жанна не присутствовала при операции. Она убежала к своему постоянному месту ночлега под бальзаминовым деревом. Внезапно до нее донеслись резкий крик Келса и затем громкие восклицания мужчин. Очевидно, свирепый Гульден оказался таким же быстрым на деле, как и на словах.
Вскоре бандиты вышли из хижины и принялись распаковывать привезенный груз.
Пирс выискал глазами Жанну и крикнул ей:
— Келс хочет поговорить с вами!
Придя в хижину, Жанна нашла бандита сидящим; верхняя часть его туловища была прислонена к седлу. Его побелевшее и мокрое от пота лицо выглядело совершенно изменившимся.
— Жанна, пуля-то в самом деле давила на мой хребет, — сказал он. — Теперь у меня пропало всякое онемение. Я чувствую себя воскресшим, скоро и совсем поправлюсь… Но пуля страшно заинтересовала Гульдена; ни Билль, ни Галловей не употребляют пули этого калибра. Гульден хитер. С этим Биллом у него была тесная дружба, как ни с кем из нас. Я не доверяю никому из них и особенно Гульдену. Все время держитесь как можно ближе ко мне.
— Келс, отпустите меня… Помогите мне добраться до дому, ладно? — тихо взмолилась Жанна.
— Девочка моя, это было бы слишком опасно, — серьезно ответил он.
— Ну все равно, не сейчас, потом… При первой возможности…
— Посмотрим… Но теперь — ты моя жена!
В этих последних словах почувствовалась прежняя властность Келса.
— Неужели… — от внутреннего волнения Жанна даже не докончила своей фразы.
— Я на все способен: попробуй-ка выйти сейчас и сказать моим молодцам, что ты не моя жена, — заметил он. Его голос окреп, и глаза снова блеснули холодно и загадочно.
— Ни один мужчина не обошелся бы так скотски с женщиной, которая спасла ему жизнь, — прошептала она.
— Повторяю, я способен на все. У тебя была возможность. Я даже требовал, чтобы ты ушла отсюда. Вспомни, я предупреждал тебя, что вместе со здоровьем вернется мое прежнее 'я'.
— Но без меня вы бы умерли!
— И это было бы лучше для тебя… Жанна, я предлагаю тебе следующее: я честно женюсь на тебе, и мы уедем из этой страны. У меня есть золото. Я молод, я страстно люблю тебя, хочу тебя. Ради тебя я начну новую жизнь… Что ты скажешь на это?
— Что скажу? Да лучше мне тут же умереть, чем выйти за вас замуж! — с ненавистью прошептала Жанна.
— Отлично, Жанна Рэндел! — с горечью промолвил бандит. — Одну минуту я видел призрак: свое умершее, лучшее 'я'. Теперь он исчез… И ты останешься со мной.
Глава VII
С наступлением темноты Келс приказал своим людям развести костер возле дверей хижины. Он удобно лежал, весь укутанный в одеяла; шайка бандитов присела к костру, образуя перед ним полукруг.
Жанна отнесла свою постель в самый темный угол, где ее никто не мог увидеть, зато она видела всех.
Сильнее, чем когда-либо, ей бросилась в глаза вся прелесть этой дикой местности. Даже костер пылал как-то особенно дико; он то и дело выбрасывал громадные красные языки пламени, со свирепой
