— Никакой особенной причины нет, — наконец сказала она. — Меня сюда перенесла Мистра и, — заливаясь краской, она показала рукой на себя, — изменила меня вот так. Я не желаю никакого вреда ни тебе, ни этому лесу.
С мрачным видом эльф сказал:
— Однако в тебе есть такое желание — причинить большой вред многим.
Эл прямо посмотрела ему в глаза и обнаружила, что у нее вдруг пересохло в горле. Проглотив подступивший к горлу ком, она сказала:
— Я живу, чтобы отомстить за моих убитых родителей. Мои враги — Верховные Чародеи Аталантара.
Эльф безмолвно стоял, неподвижный и темный, как деревья вокруг. Меч света не дрогнул. Похоже, этого объяснения было недостаточно.
Элмара пожала плечами:
— Чтобы уничтожить их, я должна учиться магии... ну или найти какой-нибудь другой способ. Я... встретилась с Мистрой. Она сказала, что здесь я найду наставника. Ты знаешь в этом лесу какого-нибудь волшебника или жреца Мистры?
Меч исчез. Эл заморгала в наступившей темноте.
— Да, — после некоторого молчания услышала она простой ответ.
Боясь остаться ночью одной в этом бесконечном лесу, Элмара быстро спросила:
— Не мог бы ты провести меня к нему? — и с изумлением отметила, что ее голос дрожит.
— Ты уже нашла его, — ответил эльф, и по его тону было непонятно, то ли удовлетворение, то ли тихая радость звучит в его голосе. — Назови свое имя.
— Эл-Элмара, — ответила она, и что-то заставило ее прибавить: — До сегодняшнего утра я была Эльминс-тером.
Эльф кивнул.
— Баэритрин, — назвал он себя. — Для последнего из людей, кто знал меня, я был Браэром.
— А кто это был? — неожиданно с любопытством спросила Эл.
Мрачные глаза потемнели.
— Одна волшебница... уже триста раз наступало лето, с тех пор как она мертва.
Эл отвела взгляд:
— Прости.
— Со временем ты узнаешь, что я не в восторге от вопросов, — добавил эльф. — Смотри, слушай и учись. Это эльфийский путь. У вас, людей, гораздо меньше времени, и вы всегда, пробормотав свои вопросы, тут же бросаетесь делать дела, даже не дождавшись ответов или не разобравшись в них по- настоящему. Надеюсь, что мне удастся обуздать в тебе этот порок... хотя бы чуть-чуть. — Он наклонился и добавил: — Ляг на спину.
Вопросительно взглянув на него, Эл сделала, как ей было сказано, с любопытством ожидая, что будет дальше. Машинально она прикрыла руками свою наготу.
Эльф едва заметно улыбнулся:
— Я видел девушек и раньше... и уж тебя-то всю. — Он опустился на землю. — Дай мне ногу.
Удивленно посмотрев на него, Эл подняла левую ногу. Эльф взял ее ступню в ладони — его прикосновение было подобно касанию пера, — и боль медленно угасла. Элмара с изумлением взглянула на него.
— Другую, — только и сказал он.
Она опустила вылеченную ногу и протянула ему другую. И снова боль испарилась.
— Твоя кровь принята лесом, — добавил Браэр, — хотя некоторые находят этот ритуал неприятным. — Чуть сильнее сжав ее пятку, он удивленно хмыкнул и отпустил ногу.
В следующий миг эльф уже стоял на коленях у ее головы. Он двигался быстро, как тень, и плавно, как жидкость, и при этом совершенно бесшумно.
— Лежи смирно, — сказал он. Его пальцы легко коснулись лба Элмары, чуть выше глаз, и ненадолго задержались там... и головная боль, вытекая, стала медленно угасать.
А вместе с ней вытекала и ее усталость, и девушка вдруг снова почувствовала себя живой, проворной, нетерпеливой и посвежевшей.
— Чт... ой, благодарю, господин, что ты делал?
— Много чего. Во-первых, я воспользовался магией, которой ты будешь учиться. Затем я морщился, когда ты называла меня «господином», и терпеливо ждал, когда ты назовешь меня Браэром и перестанешь видеть во мне чудовище, владеющее магией. — Он говорил легко и непринужденно, но Элмара почувствовала, что от ее ответа будет зависеть очень многое.
Медленно подняв голову, она встретилась с его пристальным взглядом. Его глаза находились от нее не дальше чем на вытянутый палец.
— Прости меня, пожалуйста, Браэр. Будешь... моим другом, а? — И она тут же подалась вперед и поцеловала его, едва различая лицо. Глаза эльфа замерцали в ее глазах, а губы коснулись... острого носа.
Браэр не отстранился. Но его губы не встретились с ее губами, а в следующее мгновение Элмара почувствовала, как нежные пальцы погладили ее по подбородку.
— Вот так-то лучше, дочь принца. А теперь спи. Эл начала проваливаться в теплую темноту еще до того, как успела спросить, откуда Браэр знает, что его, нет, ее отец был принцем... может, весь Фэйрун знает об этом... промелькнула у нее последняя мысль, и голову заполнил шепчущий туман...
— Ты начала с того, как поступают все детеныши, — с благоговения перед волшебством. Затем научилась бояться его и ненавидеть тех, кто владеет им. Пришло время, и ты поняла, что магия — это слишком могущественное оружие, чтобы оставить его без внимания. Значит, надо овладеть им или, если понадобится, найти от него защиту.
Браэр замолчал и наклонился вперед, внимательно наблюдая, как на кончиках пальцев Элмары пляшет голубоватое магическое пламя. Он сделал знак рукой, и она послушно заставила язычок пламени бегать туда-сюда по всем пальцам по очереди.
— Наверное, ты хочешь спросить, зачем я трачу столько времени из твоей и без того короткой жизни на детские забавы с магией, — скучным голосом сказал Бра-эр. — Не для того, чтобы ты познакомилась с ней. Вы уже знакомы. Но для того, чтобы ты полюбила магию саму по себе, а не за то, чего ты можешь достичь с ее помощью.
— А зачем, — спросила Элмара на эльфийский манер, и, когда их взгляды встретились, в ее глазах заплясал отраженный огонь, — человеку, вернее, девушке любить волшебство?
Вопрос остался без ответа: ее наставник очень часто оставлял без ответа многое из того, что ей хотелось узнать. Они смотрели в глаза друг другу, пока наконец Эл не сказала:
— Я всегда думала, что это приводит к тому, что сгорбленный человек запирается в четырех стенах маленькой комнатки и с безумным, лихорадочным блеском в глазах одержимо пытается найти, к примеру, какое-нибудь редкое заклинание и тратит на это целую жизнь.
— У некоторых так и происходит, — согласился Бра-эр. — Но любить волшебное особенно необходимо тем, кто поклоняется Мистре, — если хочешь, жрецам этой богини, хотя многие не видят особой разницы между ними и чародеями. Нужно любить магию, чтобы почитать ее правильно.
Элмара немного нахмурилась. В ее длинной непослушной черной гриве уже появилось несколько седых волос. Две зимы она изучает магию под руководством Браэра и каждую ночь молится Мистре... и никакого ответа. Дни, когда она была вором в Хастарле, теперь казались ей почти сном, но лица тех Верховных Чародеев, кого она видела, все еще отчетливо вырисовывались в ее памяти.
— Есть такие, кто поклоняется из страха. Но ведь поклоняются же?
— Да, — просто сказал эльф, — даже если и не понимают этого. — Он встал, спокойный и молчаливый как никогда. — Хватит играться, идем, помоги мне найти что-нибудь к обеду.
Браэр пошел вглубь леса, зная, что она последует за ним. Элмара встала и с едва заметной
