Он помог Индии сесть на кушетку, затем снова уселся на стул. Индия подобрала под себя ноги и, не сводя глаз с огня в камине, продолжала свой рассказ:
– И вот я оказалась на попечении леди Маргрейв. Знаете, трудно описать ее отношение ко мне. Я не замечала, чтобы она очень интересовалась моими делами, но каким-то образом ей было известно обо мне все, что бы я ни делала. Впрочем, она иногда рассматривала мои акварели и вышивание и делала замечания по поводу моих манер. И все же нельзя сказать, что графиня была слишком уж придирчивой. Возможно, она просто выполняла свой долг, свои обязательства.
– Какие обязательства? - удивился Саут.
– Нет-нет, никаких обязательств… У нее были обязательства только по отношению к сыну. Мне казалось, что леди Маргрейв почти никогда и ни в чем ему не отказывала.
– Значит, это он попросил ее поселить тебя в Мерримонте?
Индия кивнула:
– Да, хотел продемонстрировать свое милосердие. Так он это объяснил мне. Сказал, что когда- нибудь станет графом и потому должен быть готовым нести всю ответственность, налагаемую этим положением. А мне предстояло стать первой в списке его благодеяний.
Индия усмехнулась и, немного помолчав, продолжала:
– Я никогда не тешила себя надеждой, что леди Маргрейв когда-нибудь проникнется ко мне нежными чувствами. Впрочем, мне не на что было жаловаться. Меня кормили и одевали. Даже дали мне образование. В основном я жила в Мерримонте, но часто ездила в Марлхейвен, а иногда и в Лондон с леди Маргрейв. Мне нравилось путешествовать, а графиня была не очень требовательной, поэтому я охотно ее сопровождала.
– А как же граф? Он проявлял к тебе внимание?
– Он даже не помнил о моем существовании. Граф жил в Марлхейвене или в Лондоне, и каждый раз, когда мы с ним встречались, ему представляли меня заново. И мы по чти не общались - казалось, он не замечал меня. Я же испытывала от этого облегчение, потому что побаивалась его. Он всегда был надутым и ужасно вежливым, а голос… Граф был невысокого роста, и потому его громоподобный бас совершенно не вязался с внешностью. С возрастом он стал часто болеть, и случалось, что меня приводили прямо к его постели. По просьбе графини я иногда читала ему, хотя не сказала бы, что он дорожил моим обществом. И все же он переносил его много легче, чем общество своего сына.
– Они не любили друг друга? - спросил Саут.
– Ничуть.
– И так было всегда?
Индия пожала плечами:
– Не знаю, как обстояло дело до моего появления в доме.
Саут молча кивнул; казалось, он о чем-то задумался. Индия же между тем продолжала:
– Не припомню случая, когда бы их мнение по какому-нибудь вопросу совпадало. Я видела, как спорят другие люди, если у них возникают разногласия, но у графа с сыном было нечто совсем другое. В этом было… что-то низкое и мелочное. И я радовалась, что они не обращали на меня внимания, когда им случалось сцепиться. Впрочем, они почти всегда о чем-нибудь спорили.
– Они не ладили и тогда, когда граф стал болеть? - спросил Саут.
– Да, в это время особенно. Право, не знаю, о чем они спорили. Я не присутствовала при их перепалках. За исключением тех случаев, когда леди Маргрейв настаивала на моем присутствии. Но такое бывало нечасто, потому что граф умирал.
– А когда он умер?
– Семь лет назад.
– И примерно в это время ты поступила в гувернантки, - в задумчивости пробормотал Саут.
– Да, верно, - кивнула Индия.
Виконт пристально посмотрел на нее и сказал:
– Только не пытайся убедить меня в том, что эти события никак не связаны.
– Можете думать что угодно, милорд, но согласитесь, место гувернантки вполне соответствовало моему положению. Ведь леди Маргрейв не собиралась вводить меня в общество. Впрочем, я прекрасно ее понимаю…
Саут презрительно усмехнулся.
– Леди Маргрейв могла бы представить обществу даже обезьяну. Она могла бы даже устроить ее брак, если бы только пожелала. Думаю, ты напрасно пытаешься оправдать ее, Индия. Она выпроводила тебя из дома, когда тебе исполнилось шестнадцать, верно?
– Но я уже была готова к этому. Более того, я этого желала.
Саут в задумчивости покачал головой. Ему казалось, что Индия умалчивает о чем-то весьма существенном.
– Это графиня нашла для тебя место?
– Да, графиня. Она все устроила.
– А молодой граф?
– Маргрейв был согласен.
– Значит, он решил покончить с опекой над тобой?
Индия медлила с ответом.
– Видите ли… Я думаю, он хотел проверить, сумею ли я выжить самостоятельно, без поддержки.
– И что же? Он счел твою службу у Олмстеда успехом или поражением?
– Не знаю. Может, успехом. Может, и поражением.
– Не понимаю.
– Дело в том, что после ухода из дома Олмстеда мне снова пришлось воспользоваться помощью Маргрейва. Возможно, ему это было приятно.
Саут нахмурился.
– Возможно? Или наверняка?
– Да, ему это понравилось, - ответила Индия.
– Значит, в известном смысле это было успехом?
– Да, пожалуй. Он хотел, чтобы я поехала с ним в Марлхейвен, но я отправилась в Лондон. И это вовсе не было вызовом, милорд. Я поехала с разрешения графини. Более того, она на этом настаивала и даже обещала мне приличное содержание. Графиня просила лишь об одном: чтобы я держалась подальше от ее сына.
Брови Саута взметнулись.
– Но почему она так долго тебя терпела?
– Что вы имеете в виду, милорд?
– Графине следовало бы заметить гораздо раньше, что ее сын проявляет к тебе интерес. Почему же она начала действовать так поздно?
– Понятия не имею. - Индия пожала плечами. - Возможно, до этого графиня полагала, что я не представляю опасности…
Саут пристально взглянул на собеседницу и вдруг спросил:
– Чем Маргрейв тебя удерживает? Я уверен, что ты и сейчас от него зависишь.
Индия побледнела.
– Вы заблуждаетесь, милорд.
– Нет, Индия. Я же сказал, что уверен. Более того, мне кажется, ты его боишься.
Она молча покачала головой и опустила глаза.
– Я все равно узнаю ответы на все вопросы, - заявил виконт. - Правда, я хотел, чтобы ты сама мне обо всем рассказала. Я думал, что между нами установилось взаимопонимание, но, похоже, ошибся, верно?
Не дожидаясь ответа, Саут вышел из комнаты и направился к двери черного хода. Накинув плащ, он прокричал:
– Я должен навестить Грифона!
