Вернувшись после ужина в гостиную, Индия тотчас заняла полюбившееся ей место на вязаном коврике и разложила перед собой выкройку. Саут же устроился на широком подоконнике с книгой в руках. Подняв на него глаза - во рту у нее в этот момент было не менее дюжины булавок, - она спросила:
– Што вы шитаете?
Саут с улыбкой посмотрел на нее и сказал:
– Возможно, мне повезло. Мои мать и сестра частенько говорят на этом же диалекте. Только, пожалуйста, не глотай булавки. Из этого не выйдет ничего хорошего. Ты спросила, что я читаю? Это «Замок Рекрент», готический роман. Мне его рекомендовал Норт прошлым летом, когда мы были в Баттенберне.
Индия воткнула в подушку последнюю из булавок и спросила:
– Значит, вы друг барона и баронессы?
– Я предпочел бы выразиться иначе. Скорее - знакомый. Меня, как и многих других, пригласили отпраздновать там годовщину победы при Ватерлоо. А ты их знаешь?
– Мистер Кент считает барона одним из своих покровителей.
– Неужели? А баронессу?
– Нет, с ней он никак не связан.
– Значит, только барон? Видимо, тебе пришлось отражать его атаки, не так ли?
Индия снова склонилась над своей работой.
– Да, пришлось. И не один раз.
Саут нахмурился и что-то проворчал себе под нос. Индия едва заметно улыбнулась и спросила:
– Ведь ваш друг Норт женат на леди Элизабет Пенроуз, верно?
– Да. И он познакомился с ней в Баттенберне.
Индия кивнула и заглянула в альбом с эскизами. Потом, не глядя на виконта, пробормотала:
– Вы ведь сопровождали ее на бал у леди Кэлумет. Кажется, это было совсем недавно…
Саут пожал плечами.
– Это было несколько недель назад.
– А ведь странно, правда? Сопровождать на бал жену друга - это довольно странно.
– У нас с Элизабет вполне дружеские отношения, - ответил Саут. - Впрочем, я понимаю, что ты имеешь в виду. Да, возможно, это выглядело необычно. Но Элизабет хотела, чтобы именно я ее сопровождал, а муж не возражал. Однако я подозревал, что это может вызвать сплетни.
– А разве могло быть иначе? - сказала Индия. - Ведь там появился Джентльмен Вор. Одного этого оказалось достаточно, чтобы возникли сплетни. К счастью, лорда Нортхема на этом вечере не было. Прежде подозревали именно его, не так ли?
Виконт усмехнулся.
– А ты неплохо информирована. Скажи, откуда у тебя такая информация?
– От Маргрейва.
Индия подняла глаза на Саута и увидела, что он внезапно помрачнел.
– Вы не знали, что он там был?
– Узнал только потом, - проворчал виконт - На вечере нас не представили друг другу.
– А он вас знает.
– Неужели?
Индия кивнула:
– Да, знает. Так он мне сказал.
– Возможно, но мы с ним никогда не встречались.
– Мне граф говорил другое, - возразила Индия.
Саут еще больше помрачнел.
– Полагаю, он ошибается.
– Видите ли, Маргрейв сказал, что вы не помните его. Это было давно, когда вы оба учились в Хэмбрик-Холле.
– В Хэмбрик-Холле? - переспросил Саут. Он захлопнул книгу и задумался. - Да, теперь вспоминаю. Верно, это было очень давно. Кажется, Маргрейв лет на пять моложе меня. Но тогда он еще не был графом, не так ли?
– Нет, тогда он был виконтом Ньюлендом.
– Значит, Ньюлендом? - в задумчивости пробормотал Саут. Потом вдруг покачал головой. - Нет, не помню.
– Бедный Маргрейв, - с улыбкой проговорила Индия. - Наверное, он надеялся, что вы его вспомните. Он был членом «Общества епископов».
– Если так, то, возможно, я знал его под каким-то другим именем. Мы, враги «епископов» и члены клуба «Компас», придумывали для них обидные прозвища. Например, Слизняк, Бездельник, Ослиная Голова…
– Ослиная Голова? - Индия тихонько рассмеялась. - Ох, какими вы были злыми и грубыми мальчишками.
Саут тоже рассмеялся.
– Не такими уж злыми мы были А вот «епископы» были на редкость подлыми.
Индия вздохнула.
– Да, теперь понятно, почему Маргрейв оказался в их рядах. Знаете, мне кажется, его вы могли бы назвать… Гадюкой.
– Ты имеешь в виду змею?
– Да, именно змею, и это прозвище для него прекрасно подходит. Он может затаиться, и его никто не замечает. Он же только и ждет возможности нанести удар. Если вы припомните мальчика с такими замашками, то это Ньюленд.
Саут пристально взглянул на Индию.
– Значит, он был именно таким?
Индия кивнула:
– Да, по временам.
– А сейчас он такой же?
– Не думаю, что гадюка может менять облик и привычки. Думаю, что он и сейчас такой.
Саут кивнул. Он помнил нескольких мальчиков, вполне соответствовавших этому описанию. И если бы один из них стал архиепископом «Общества», то виконт нисколько не удивился бы.
– К сожалению, я не могу вспомнить его лицо, - пробормотал он в задумчивости.
Индия пожала плечами:
– Какое это имеет значение?
Она сделала на нитке узелок, потом разгладила ткань и принялась рассматривать свое шитье.
– Может быть, ты набросаешь в альбоме его портрет? - предложил Саут. - Изобрази его таким, каким он был тогда.
Индия машинально подняла голову.
– Нет, не хочу его рисовать!
Саут посмотрел на нее с удивлением, однако настаивать не стал.
– Что ж, не надо, если не хочешь. - Он пожал плечами.
Индия вытащила из-за уха карандаш и взглянула на альбом. Потом вдруг захлопнула альбом и оттолкнула его ногой подальше от себя.
– Нет-нет, я не могла бы нарисовать Маргрейва.
– Не стоит так волноваться, Индия. Я ничего от тебя не требую.
– Но я действительно не могу, - пробормотала она.
Саут внимательно посмотрел на нее; было очевидно, что она нервничает.
Стараясь не смотреть на виконта, Индия снова заговорила:
– Это граф меня рисует. Знаете ли, Маргрейв - художник. Но не такой, как я, он настоящий художник. У него большой талант. Маргрейв пишет портреты маслом. А учился в Париже, Флоренции и Амстердаме. Думаю, если бы он не был графом, то зарабатывал бы на жизнь живописью.
