Ледяной поход (с Корниловым)

Как пуля, летала маленькая белая лошадка, а на ней то вскакивала, то падала, то на скаку свешивалась до земли малиновая черкеска текинца.

Смотревшие текинцы одобрительно, шумно кричали…

Вечером, в присутствии Корнилова, Алексеева и других генералов, хоронили наших, убитых в бою.

Их было трое.

Семнадцать было ранено.

В Лежанке было 507 трупов.

На Кубани

Из Ставропольской губернии мы свернули на Кубань.

Кубанские степи не похожи на донские, нет донского простора, шири, дали. Кубанская степь волнистая, холмистая, с перелесками. Идем степями. Весна близится. Дорога сухая, зеленеет трава, солнце теплое…

Пришли в ст. Плотскую, маленькую, небогатую. Хозяин убогой хаты, где мы остановились,- столяр, иногородний. Вид у него забитый, лицо недоброе, неоткрытое. Интересуется боем в Лежанке.

'Здесь слыхать было, как палили… а чевой-то палили-то?'

'Не пропустили они нас, стрелять стали…' По тону видно, что хозяин добровольцам не сочувствует.

'Вот вы образованный, так сказать, а скажите мне вот: почему это друг с другом воевать стали? из чего это поднялось?' - говорит хозяин и хитро смотрит.

'Из-за чего?… Большевики разогнали Учредительное собрание, избранное всем народом, силой власть захватили - вот и поднялось'. Хозяин немного помолчал. 'Опять вы не сказали… например, вот, скажем, за что вот вы воюете?'

'Я воюю? - За Учредительное собрание. Потому что думаю, что оно одно даст русским людям свободу и спокойную трудовую жизнь'.

Хозяин недоверчиво, хитро смотрит на меня. 'Ну, оно конечно, может, вам и понятно, вы человек ученый'.

'А разве вам не понятно? Скажите, что вам нужно? что бы вы хотели?' - 'Чего?… чтобы рабочему человеку была свобода, жизнь настоящая и к тому же земля…' - 'Так кто же вам ее даст, как не Учредительное собрание?'

Хозяин отрицательно качает головой.

'Так как же? кто же?'

'В это собрание-то нашего брата и не допустят'.

'Как не допустят? ведь все же выбирают, ведь вы же выбирали?'

'Выбирали, да как там выбирали, у кого капиталы есть, те и попадут',- упрямо заявляет хозяин.

'Да ведь это же от вас зависит!' - 'Знамо, от нас,- только оно так выходит…'

Минутная пауза.

'А много набили народу-то в Лежанке?' - неожиданно спрашивает хозяин.

'Не знаю… много…'

Идем из Плотской тихими, мягкими, зелеными степями. В ст. Ивановской станичный атаман [53]с стариками встречают Корнилова хлебом-солью, подносят национальный флаг. [54]День праздничный, оживление… Казаки, казачки высыпали на улицы, ходят, шелуша семечки. Казаки - в серых, малиновых, коричневых черкесках. Казачки в красивых, разноцветных платках.

Нас встречают радушно. Из хат несут молоко, сметану, хлеб, тыквенные семечки.

На площади кучками толпятся войска: пешие, конные. Бравурно разносятся военные песни. В кружках танцуют наурскую лезгинку. Казаки, казачки, угощая кто чем, с любопытством разговаривают с нами.

'Ну вот, я говорил вам, что на Кубани будет совсем другое отношение, видите',- говорит кто-то.

Поднялись выступать. Шумными рядами строятся войска. Около нас плачут две старые казачки: 'молоденькие-то какие, батюшки… тоже поди родных побросали…'

Мимо проходит юнкерский батальон. Молодой, стройный юнкер речитативом-говорком лихо запевает:

Во селе Ивановке случилась беда,

Молодая девчонычка сына родила.

И со смехом, гулко подхватывают все экспромт юнкера:

Трай-рай-ра-ай-раааай,

Молодая девчонычка сына родила…

На Кубани повеяло традицией старой Руси. Во всех станицах встречают радушно, присоединяются вооруженные казаки.

В ст. Веселой остановились отдохнуть. В нашей хате - старый казак с седой бородой, в малиновой черкеске, с кинжалом, газырями. Рядом с ним его жена - пожилая, говорливая казачка. И муж и жена подвыпили.

'Россию восстановим! Порядок устроим! Так, братцы, так или нет?!' - кричит оглушительным басом казак, ударяя себя кулаком в грудь. 'А вы с нами пойдете?' - 'Пойду, провалиться - пойду… я уж записался. Старый пластун с вами пойдет, понимаете?' - и казак затянул:

Поехал казак на чужбину далеку

На север на славном коне вороном,-

жена подхватила сильным, визгливым голосом.

Из Веселой надо переходить железную дорогу Ростов - Тихорецкая. Жел.-дор. линия занята большевиками. Мы должны прорываться - и, чтоб поспеть на раннем рассвете перейти, выступаем в 8 часов вечера.

Приказано: не курить, не говорить, двигаться в абсолютной тишине. Момент серьезен.

В темноте ночи тянутся темные ряды фигур, сталкиваются, цепляясь винтовками, звеня штыками.

Хочется спать. Холодно. Идем…

Черная темнота начинает сереть. С края горизонта чуть лезет бело-синий рассвет. Уже можно разобрать лица.

Теперь - недалеко от жел. дороги.

Остановились. Холод сковывает тело. Люди опускаются на землю.