— Не много ли будет для Аслана! — возмущенно воскликнул он, позабыв тревогу и растерянность.
Золотой дракон так глубоко запустил когти в его сердце, что вырвать их можно было только вместе с куском сердца.
— Глупец! — зашипела Далла. — Я привезу его на Острый мыс. Если там Стюрмир, то я покажу ему обручье, и он поверит, что ты сам решил отказаться от родства с Фрейвидом, с этим предателем.
А если Стюрмира там нет, то Аслан его и не увидит! Для него многовато, в этом ты прав! Понял теперь? Вильмунд нахмурился, погладил обручье по тонким чешуйкам, вздохнул, потом вдруг решительно помотал головой.
— Не отдам! — тихо отрезал он, и по его голосу даже упрямая Далла, не привыкшая сдаваться без борьбы, поняла, что снять обручье можно будет только с мертвого.
— Тогда я заберу ее с собой, — решила кюна.
— Кого? — не понял Вильмунд.
— Ее! — Далла не решалась назвать Ингвильду по имени, боясь разбудить, но показала глазами. — И привезу на Острый мыс. Если Стюрмир там, то ему… ему она пригодится для будущих бесед с Фрейвидом. Так и быть, я скажу, что это ты так решил. За это он многое сможет простить.
Вильмунд помолчал. И он, и Ингвильда думали об одном: из невесты она превратилась в пленницу. Странно, но Ингвильда не испытывала никакого страха за себя. Она подумала, что Далла просто не хочет оставлять ее наедине с Вильмундом, раз сама уезжает от него. Иначе Вильмунд снова мог бы стать союзником Фрейвида и заплясать уже под другую дудочку. Ах, если бы она только знала, где сейчас Хродмар…
И вдруг Ингвильда ощутила едва заметное, легчайшее дуновение того же про хладного ветерка, которым потянуло на нее от видения «Рогатого Волка». Тогда она испугалась очнуться на корабле Стюрмира. А если бы это был корабль Хродмара?
— А Фрейвид… — снова подал голос Вилъмунд.
— А Фрейвид, выходит, опоздал! — отрезала Далла. — Знаешь, как говорится: кто бодр, тот богат! А Фрейвид что-то слишком долго собирает свое войско!
— Куда же он запропастился, пожри его Нидхёгг*! — угрюмо буркнул Вильмунд.
Ни Далла вслух, ни Ингвильда в мыслях не могли ему ответить на этот вопрос.
В самом деле, Оддбранд Наследство был прав.
Фрейвид хёвдинг привык быстро делать важные дела. Едва ли сейчас могло найтись у него дело важнее чем сбор войска Квиттингского Запада. Так куда же он подевался? Кто мог ему помешать?
Кто, кроме его собственного порождения? Даже Ингвильда, подумав как следует, нашла бы человека, способного помешать самому Фрейвиду хёвдингу.
…К вечеру седьмого дня Хёрдис Колдунья вышла из Медного Леса. Теперь можно было приостановиться и перевести дух. Даже если это гороподобное чудовище, великан, все еще гоняется за ней, то теперь он ей не страшен. Здесь, на густо заселенном побережье, у людей свои порядки.
Завидев впереди над редким сосняком несколько дымовых столбов, поднимавшихся над невидимой за пригорком усадьбой, Хёрдис остановилась, отвязала лыжи, по привычке оглянулась назад. Никаких великанов позади не наблюдалось. Хёрдис кивнула сама себе, села на поваленное дерево и стала подбирать растрепанные волосы под капюшон. За время путешествия ее лицо обветрилось, но о красоте она сейчас не заботилась. Так даже лучше. Взвалив лыжи на сину, Хёрдис позвала Серого и решительно направилась по тропе в обход длинного пологого пригорка.
Здешние места лежали далеко в стороне от того пути, каким домочадцы Фрейвида Огниво ездили из Кремнистого Склона к Прибрежному Дому, и Хёрдис никого здесь не знала. Зато и ее не знали, и это было как нельзя более кстати.
Понимая, что чужую женщину с собакой скорее всего примут за ведьму с волком, Хёрдис благоразумно оставила Серого в лесу, приказав ему поохотиться, а сама бодро направилась в усадьбу. Хозяйский дом был совсем невелик, амбары и хлев тоже не поражали размерами. Едва ли хозяин наберет дружину больше десяти—пятнадцати человек, но Фрейвид хёвдинг и от их помощи не откажется. «Как же, получит он их, пусть дожидается! — мстительно думала Хёрдис. — Ты узнаешь, могучий вождь, каково ходить на войну, оставив за спиной такого противника, как Хёрдис Колдунья!»
Челядь рассматривала ее с любопытством и опасением, какое вызывает в глуши всякий незнакомец: Хёрдис не походила на обычную бродяжку, и ее сразу отвели к хозяйке. Это была высокая женщина с бледным лицом и бесцветными бровями; она рассматривала Хёрдис с тем же любопытством, но вполне доброжелательно.
— Кто ты такая и куда идешь? — спросила она.
— Мое имя — Йорейда, люди зовут меня Малой Вёльвой*! — с уверенной важностью представилась Хёрдис, присвоив имя своей матери. — Я живу в Медном Лесу, а сейчас иду на побережье, в усадьбу Можжевельник к Вальгауту Кукушке. — Здесь она могла быть вполне спокойна, так как усадьбы западного побережья и их хозяев знала отлично. — Вальгаут хёльд получил ратную стрелу от Фрейвида хёвдинга…
— Да, мой муж тоже видел ратную стрелу! — оживленно перебила ее хозяйка. — Он тоже собирается в поход. Он выезжает уже послезавтра. И что же — Вальгаут Кукушка собирается ехать?
— Вальгаут хёльд послал за мной, чтобы я предсказала ему судьбу в этом походе! — важно ответила Хёрдис. — Мудрый человек не бросится в такое неверное дело, не узнав воли богов!
— Это верно! — с благоговейным уважением протянула хозяйка. — Конечно, ты можешь переночевать у нас.
Хёрдис кивнула, как будто согласилась своим присутствием оказать честь жалкой усадьбе Конец Леса. Здесь и правда заметны были сборы. Несколько раз на глаза ей попался и сам Аудун хёльд, высокий и хмурый на вид человек лет сорока. Ни в нем, ни в его работниках не было заметно большого воодушевления перед скорыми битвами. А это странно — если фьялли идут вперед так же быстро, как и в начале похода, то они должны быть уже не очень далеко отсюда. Правда, до моря тут неблизко, и Аудун хёльд может надеяться, что в его доме врагов не будет.
Как и ждала Хёрдис, вечером к ней подошла хозяйка.
— Послушай, Йорейда, — сказала она, нерешительно теребя связку амулетов у себя на груди, — может быть, ты согласишься посмотреть предвестья и для моего мужа? Нет у меня большой надежды на этот поход!
Челядь, среди которой Хёрдис сидела возле очага, затихла и с любопытством ждала ее ответа. Новоявленная вёльва немного помедлила, потом потянула носом воздух. Работник рядом с ней вздрогнул, кто-то из женщин ойкнул.
— Хорошо, — сказала Хёрдис, как будто ничего не заметила. — Я чую в твоем доме Ветер Вестей!
Она нарочно произнесла эти два слова подчеркнуто значительно, склонила набок голову, чуть-чуть расширила глаза, а взгляд сделала застывшим. Эта новая игра нравилась ей и захватывала с каждым мгновением все больше. Хёрдис и сама уже верила, что чует этот самый Ветер Вестей, тонкий, пронзительный, плотный, веющий холодом иных миров. В кучке людей возле очага кто-то поежился, кто-то переглянулся, кто-то схватился за свой амулет.
— А что это? — со смесью страха и любопытства спросила фру Исрид.
На пороге гридницы показался Аудун хёльд и застыл, как будто не зная, то ли выйти к челяди и послушать, что скажет эта странная гостья, то ли уйти обратно к мужчинам. Любопытство пересилило, хозяин сошел с порога и медленно приблизился к очагу. А Хёрдис якобы ничего не заметила.
— Ветер Вестей — это знак самого Вильмейда, отца всех прорицателей! — пояснила она хозяйке. — Он приносит духов, а заклинание заставит их быть послушными и открыть нам будущее. Но для благосклонности духов нужна жертва. У вас есть хороший кабан?
— Кабана нет, — виновато ответила хозяйка. — Мы — не самые богатые люди на побережье.
— Есть поросенок! — подала голос старуха со множеством ключей на груди. — Он тоже хорош. Тебе хватит!
— Хорошо, давайте поросенка! — согласилась Хёрдис. Она решила быть сговорчивой провидицей и
