Роланд покачал головой, глядя на огромное сдвоенное существо в боксе.
– Но ведь сложные организмы просто не могут размножаться таким образом! Они просто так не делают!
– Может быть, это одноклеточное существо? – предположил Шон.
– Это невозможно, – возразил неуверенно Роланд.
– Я хочу только спросить, – сказала Сьюзен, – это что, и есть строители Космострады? И неужели это их родная планета?
– Все указывает именно на это, – сказал Джон. – Барьеры, совершенно очевидная искусственная природа самой планеты, десятки, а может, и сотни порталов...
– Я бы не стал делать поспешных выводов, Джон, – предостерег Роланд.
– Они все-таки ведут себя, как долбаные машины, – сказал задумчиво Лайем. – И они работают, как машины. И все же... – он задумчиво пощипал свою неаккуратную бороду.
– Но вот вам, пожалуйста, – сказала Дарла. – Они все же организмы в том смысле, что они размножаются. Но это не исключает того, что они машины.
– Механизм фон Нойманна, – сказал я.
Шон прищурил один глаз и посмотрел на меня искоса.
– Я об этом где-то слышал. Самовоспроизводящиеся машины – эта концепция, да?
– Более или менее, – ответил я. – Но я склонен думать, что мы сейчас смотрим на какой-то пограничный случай, который стирает грань между машинами и организмами, между органическим и неорганическим. – Я повернулся к Сьюзен. – Насчет твоего вопроса, они ли построили Космостраду. Я бы сказал – нет. Это просто у меня такое ощущение. «Жуки», может быть, очень даже разумные, может быть, даже достаточно разумные для того, чтобы построить Космостраду, но поверь мне, старому дорожному волку – они просто полицейские. В них есть что-то от бритоголового полицейского с птичьими мозгами. Кто-то, кто построил Космостраду, руководствовался целью – высшей или весьма практической – это не так важно. Но Космострада – это часть великого плана. А эти типы, – я показал пальцем через плечо на бесформенное серебристое тело в боксе, – они не знают ничего великого. Они просто функционеры. У них есть работа, которую они обязаны выполнять, они ее и выполняют.
– А разве они не могут быть особым классом тех же строителей? – спросила Дарла.
– Может быть, но если и так, то они достаточно отличаются от них, чтобы занимать в их обществе специальную ячейку, а может быть, даже отличаться от них расово. Мне кажется, что «дорожные жуки» – это искусственные существа, созданные строителями Космострады.
Мы продолжали смотреть на это существо, пока Роланд не сказал:
– А не рискуем ли мы, когда просто так тут сидим? Этот «жук» вроде как не может за нами сейчас погнаться, но...
– Да, глупо мы поступили, правда? Ты совершенно прав, – ответил я. – Давай сматывать удочки.
Мы блуждали еще час или около этого, не встретив по дороге ни размножающихся «жуков», ни тех, которые могли бы преследовать нас. География гаража изменилась. Теперь мы блуждали по многоярусным галереям, которые были построены вокруг бездонного центрального колодца. Спиральные пандусы соединяли уровни галереи. Мы по ним и ездили туда-сюда, пытаясь найти выход. Сдавшись наконец и устав от бесплодных поисков, мы решили вернуться назад, но свернули не в тот туннель, поэтому попали не в то место, на огромную круглую арену с куполом над нею, который в саман высокой точке возвышался над ареной метров на пятьсот. Короткий туннель вывел нас оттуда в соседний зал, точно такси же, откуда мы попали еще в одну огромную безвоздушную пещеру, но на сей раз кубической формы. Как все остальное в этом подземном некрополе, все было очень значительно и величественно, но невозможно было понять, каким целям все это служило.
– А ну все это к чертям, – сказал я, – можно остановиться и здесь.
– Наверное, нам всем лучше перейти в трейлер, – сказал Роланд.
– Хорошая мысль. Юрию и всем его друзьям придется надеть костюмы и войти в нашу кабину – если у них есть костюмы.
Костюмы у них были.
Через несколько минут я стоял у контрольной панели управления кормовой каюты и опустил воздухонепроницаемый шлюз между кабиной и каютой. Потом нажал на кнопку удаления воздуха. Когда у меня там установился почти вакуум, я открыл левый люк кабины. Глядя через обзорное окошечко, я увидел, как три фигуры в скафандрах залезли внутрь. Две фигуры взрослого роста оглянулись по сторонам, увидели меня и помахали мне. Фигурка поменьше не была особенно похожа на ребенка, но она была человекообразна, и в ней было что-то странно знакомое. Я закрыл люк и выровнял давление воздуха.
Когда мы вышли в кабину, фигуры как раз снимали шлемы. Первым показался лохматый, бородатый мужчина примерно моего возраста.
– Я полагаю, вы Джейк, – сказал он, улыбаясь и протягивая руку в перчатке.
Манеры его были теплыми и дружескими. Глубокие морщинки-лучики в углах теплых карих глаз придавали ему вид добродушного большого медведя. Он был не выше меня, но костюм, который сидел на нем в обтяжку, выдавал тело очень мощного сложения, которое придавало ему внешне больший рост, чем на самом деле. На лице у него были и другие морщины: от тревог, усталости и эмоциональной усталости, которая неизбежно появляется от дальних путешествий и только сейчас была смягчена облегчением от того, что он нашел друзей.
– Вы правильно поняли, – ответил я, пожимая ему руку. – Вы хорошо выглядите, но вы устали.
– Так оно и есть, – он оглядел всех в переполненной кабине, – не могу вам сказать, какое же это удовольствие – видеть новые лица. Меня зовут Юрий Волошин, – он низко поклонился. – Разрешите мне представить мою коллегу...
Челюсть у меня просто отвалилась, когда женщина сняла шлем, посмотрела на меня через пропасть тридцати с небольшим лет.
– Зоя!!! – ахнул я.
– Ты так быстро вспомнил! – сказала Зоя, обнимая меня. – Мне казалось, что ты забыл. Я немедленно узнала твой голос... Как много лет прошло, Джейк, столько лет. Как прекрасно снова с тобой увидеться!
Я высвободил лицо из кудрей ее темно-каштановых волос, взял ее за руки и вгляделся в нее, все еще с разинутым от изумления ртом.
– Зоя... – это все, что я мог сказать.
– Поразительно! – заметил Волошин. – Как я вижу, двое старых друзей, – он повернулся к моим спутникам. – Как я уже сказал, я бы хотел представить свою коллегу – и спутницу жизни – доктора Зою Михайловну Волошину. А это...
Он нагнулся, чтобы помочь человекообразной фигуре освободиться от шлема.
– А это Джорджи, наш проводник.
Со стороны задней стенки кабины донесся такой вопль Винни, какого я от нее никогда не слыхал.
Джорджи мог быть ее братом-близнецом.
18
Можно было подумать, что Джорджи – я тоже стал его так называть – и Винни были давно разлученными влюбленными. Я притворился, что ищу ломик, чтобы наконец отделить их друг от друга. Потом мы узнали, что на родной планете, Оранжерее, они даже не знали друг друга, даже не были соседями. Мне кажется, они просто рады были увидеть собрата но расе. Наверное, и в сексуальном смысле оба истосковались.
Мне совсем не удивительно было, что у Джорджи были карты и что экспедиция Юрия и Зои ехала по этим картам. Картографические знания жителей Эпсилона Эридана-2 были одной из самых секретных и
