VI
Некоторое время в ответ на стук Ноэ никто не отвечал. Наконец девичий голос робко спросил:
— Кто здесь?
— Это я, Паола! Откройте, не бойтесь! Паола открыла дверь, Ноэ скользнул в лавочку, и девушка поспешила запереть за ним дверь.
— Но как вы решились стучать прямо в дверь? — спросила она, увлекая молодого человека к себе в комнату.
— Я знал, что вы одна, — ответил Ноэ. — Я прямо из Лувра и должен сообщить вам ужасные вещи!
— Ах, Боже мой! — с ужасом отозвалась девушка. Ноэ уселся рядом с нею, взял ее за руку и сказал:
— Ведь, кажется, я уже говорил вам, что я родственник господина Пибрака, капитана королевской гвардии? Ну так вот, благодаря ему мне пришлось сегодня обедать с королем!
— Вы должны были понравиться ему, Амори, — с гордостью сказала Паола, — ведь вы такой милый!
— Вы мне льстите! — нежно заметил Ноэ, целуя ее руку. — Итак, во время обеда к королю явился городской голова Жозеф Мирон и потребовал от короля правосудия, так как обнаружено возмутительное злодеяние.
Прерываемый возгласами ужаса девушки, Ноэ рассказал Паоле, как было обнаружено убийство на Медвежьей улице и как неопровержимыми уликами было доказано, что убийцей был Рене.
— И самое ужасное в этом то, что нам теперь придется расстаться! — закончил он.
— Расстаться? — крикнула Паола. — Но это невозможно!
— Паола, — грустно возразил ей Ноэ, — ваш отец оказался негодяем, и вам нужно выбирать между ним и мною. Но это ваш отец, вы любите его… а потому… прощайте, Паола!
Ноэ хотел встать, но Паола бросилась к нему, обвила его шею своими руками и крикнула:
— Нет! Нет! Лучше умереть!
— Так вы готовы последовать за мной? — спросил Ноэ, взволнованный искренней страстью девушки.
— Хоть на край света!
— И если я потребую, чтобы вы бросили отца…
— Я брошу его!
— Но вам никогда не придется увидеть его!
— Так я не увижу его! Я люблю тебя!
— В таком случае до завтра, Паола… до завтра, возлюбленная моя!
— Ты возьмешь меня с собой?
— Да, завтра с наступлением вечера я заеду за тобой! Паола проводила его до дверей и, когда он ушел, залилась слезами.
— Быть дочерью убийцы! — шептала она. — Какой позор! А Ноэ, направляясь к своей гостинице, думал: «До известной степени Генрих прав: дочь Рене будет отличным залогом против покушений Рене. Но вот я-то что стану с ней делать? Жениться на ней я не могу и не хочу, а как бы красива ни была любимая женщина, рано или поздно настанет час разлуки… А потом, люблю ли я ее? Паола очень красива, но… Миетта?»
В этом раздумье он дошел до дверей гостиницы, где его уже ожидал человек, игравший не последнюю роль в событиях предыдущей ночи, а именно Вильгельм Верконсин.
— Ах, сударь, сударь! — сказал Вильгельм, бросаясь к нему. — Знаете ли вы, что случилось?
— Конечно знаю, — ответил Ноэ.
— А я-то в это время помогал госпоже Лорьо бежать! Если бы я был там в это время…
— Так и тебя тоже убили бы, только и всего! — договорил Ноэ. Этот аргумент произвел свое действие на Верконсина.
— Но как же ты узнал обо всем этом? — спросил Ноэ. — Ведь ты хотел укрыться у какой-то тетки, потому что после бегства госпожи Лорьо тебе нельзя было показываться на глаза хозяину!
— Да видите ли, господин Ноэ, тетка попросила меня сходить получить причитающуюся ей ренту, и я не мог отказать ей в этом, так как она очень хорошо относится ко мне. Ну, вот…
— Постой! — под влиянием внезапно мелькнувшего соображения остановил его Ноэ. — Ты, кажется, говорил, что у твоей тетки собственный дом?
— Да, сударь, в Шайльо.
— И ты с ней очень хорош?
— Еще бы! Ведь она считает меня своим наследником!
— Ну, это обыкновенно бывает достаточным мотивом для совершенно обратного отношения!
— А вот тетка и теперь говорит, что я могу смотреть на ее дом и состояние как на свои собственные!
В этот момент послышался шум чьих-то шагов: это возвращался домой счастливый Генрих Наваррский, забывший в своих грезах обо всем на свете и, конечно, о Вильгельме Верконсине. Поэтому немудрено, что его очень удивило присутствие приказчика покойного ювелира.
— Ба, что вы делаете здесь? — спросил он.
— Тише! — ответил ему Ноэ, увлекая за собой в дверь Вильгельма. — Мы поговорим обо всем в комнате! Вильгельм окажет нам серьезную услугу! — шепнул он принцу.
Все прошли в комнату Ноэ.
Тут он спросил Вильгельма:
— Велик ли дом твоей тетки? То есть смогут ли поместиться там еще двое?
— О, конечно, сударь!
— Понимаешь ли, еще двое таких, которые прячутся и не хотят, чтобы их нашли?
— Да ведь не в Шайльо ищут тех, кто скрывается! — ответил Вильгельм.
— Еще недавно, — сказал затем Ноэ, обращаясь к принцу, — вы вторично советовали мне, Анри, приберечь Паолу в качестве заложницы! Ну так Паола выразила мне полное согласие последовать за мной хоть на край света…
— Но ведь ты говорил о двоих! — заметил Генрих. — Кто же второй?
— А Годольфин?
— Как? Ты хочешь поместить их вместе?
— А почему бы и нет? Годольфин ненавидит Рене и обожает платонически Паолу, и если мы поместим их вдвоем, то он и не подумает вернуться к Рене!
— Что же, ты, пожалуй, прав, — ответил Генрих. — К тому же нам еще, пожалуй, удастся узнать что-нибудь от Годольфина!
VII
В то время как Ноэ занимался с принцем Наваррским вопросом о наиболее безопасном помещении Паолы и Годольфина, Крильон входил к королю для доклада.
— Приказания вашего величества в точности исполнены, — доложил он. — Рене арестован по выходе от ее величества королевы — матери.
— А! — сказал король нахмурясь. — Значит, придется выдержать еще натиск с ее стороны! Она не отдаст нам даром своего любимчика, предстоит упорная борьба!
— Ну, ваше величество, — ответил Крильон, — когда король хочет чего-либо, с ним не борются!
