— Хотя я буду только рад, если ты сюда сунешься! — продолжал Эдя. — Я оторвусь по полной программе, и то, что от тебя останется, поместится в самую маленькую урну. Спроси у своего друга, что стало с его битой… А это тебе лично, чтобы ты запомнил, матрос!
И Эдя лихо, точно всю жизнь этим только и занимался, выдохнул тройку и три нуля. Огненные цифры закачались в воздухе. Хаврон погнал их к Феликсу, точно кольца дыма. Тройка и три нуля нежно коснулись белой водолазки Феликса в районе брюха. Один длинный вопль и три коротких подтвердили, что все четыре клейма встали туда, куда нужно.
— А теперь вон! Я вас более не задерживаю, господа кавалергарды! — брезгливо сказал Эдя, открывая дверь.
Когда квартира опустела, Эдя тщательно закрыл дверь, прислонился к ней спиной и выдохнул последний клуб дыма. Вулкан в желудке уже закрыл свое огненное жерло. Эдя отправился на кухню и долго пил холодную воду, чувствуя, как в животе у него что-то шипит и постреливает, точно камни в русской бане.
За спиной у Эди кто-то хихикнул. Он оглянулся. Двухдюймовочка, невесть откуда взявшаяся, сидела на краю сахарницы.
— Я повеселилась на cлаву. Ты чудовищно быcтро освоился. Обычно люди давятся дымом и пребывают в полном ступоре. У тебя в роду случайно не было магов, э-э?.. Нет? А никаких странных событий в раннем детстве с тобой не происходило? — поинтересовалась фея.
— Не приставай! Лучше пошепчи на глаз. Он, кажется, заплывает! — отмахнулся Эдя.
— Еще успеем. Ну как, великанчик? Ты доволен? Я жду дифирамбов! — потребовала фея.
— А оркестра, который играет туш, тебе не надо? Странноватые у тебя пилюли берсерка! Я ожидал другого! — сказал Хаврон, на всякий случай притворяясь недовольным.
Двухдюймовочка энергично поскребла ногтями двойной подбородок.
— Вообще-то ты прав, великанчик! Боевые горошины работают иначе… Сейчас посмотрим, в чем тут дело!
Она решительно разулась и, колотя по чему попало своими туфлями, мигом избавила их от каблуков.
— Погоди! В правом каблуке драконьи пилюли, в левом — боевые горошины берсерков. Где право, где лево, я уж как-нибудь не спутаю!.. О нет! Эта косоглазая Трехдюймовочка опять напялила туфли не на ту ногу! Скажет, небось, что снова я виновата! Она-де так растолстела, что не видит своих ступней! А чего на них смотреть? Пальцы шевелятся и ладно!
— Погоди, так выходит, что ты скормила мне драконью пилюлю? — поинтересовался Хаврон.
Двухдюймовочка кивнула.
— Похоже, что так. Ну как тебе огнеметная магия? Впечатляет?
— Очень даже ничего. По бедности сойдет, — признал Эдя. — Послушай… э-э… раз мы использовали только драконью пилюлю, выходит, пилюля берсерка у тебя осталась?
— Глубокая мысль! Разумеется, осталась и не одна! Полный каблук! Что, великанчик, глазки блестят? Губки раскатал? А? — дразня Хаврона, фея потрясла у него перед носом второй туфлей.
Эдя следил за ней, как голодная собака за куриной ножкой. Авантюрные замыслы роились у него в голове, как встревоженные пчелы. Вот бы выцыганить у Двухдюймовочки поболыпе пилюль и принять участие в боях без правил с приличным призовым фондом. А?
«Эх вы, люли-пилюли мои! В саду ягоды-пилюли мои!» — заевшей пластинкой вертелась в голове перелицованная песенка.
Однако прежде, чем Хаврон успел собраться с мыслями и начать уговаривать фею, Двухдюймовочка грузно села в сахарницу. Ее лицо стало бессмысленным и точно ничейным, и лишь несколько секунд спустя на нем проступило иное выражение. Резкие черты и порывистость исчезли, а возникло нечто мягкое и манерное. — Князь, я смущена! Дайте мне огоньку и заслоните спиной окно! Из него дует! — сказала она, вставляя в мундштук тонкую сигаретку.
— Трехдюймовочка? — осведомился Хаврон.
— Разумеется, я! И не надоело спрашивать банальные вещи, дружок? Посмотри на часы, и ты поймешь, чье сейчас время!
Эдя без особенного вдохновения воззрился на будильник, и ему захотелось запустить им в то самое окно, из которого, по утверждению феи, дуло. Трехдюймовочка брезгливо заглянула в сахарницу и принялась отряхивать платье.
— Что-то совсем ты охавронился, князек! Всюду-крошки, грязь, фантики, из коридора копотью несет… — сказала она с неудовольствием.
Эдя открыл было рот, чтобы поведать о битве, что разыгралась в квартире всего четверть часа назад, но вовремя спохватился, что делать этого не следует. Милейшая фея вполне могла взревновать, морально взбрыкнуть и выдать что-нибудь в духе: «Моя сестра тебе помогает? Отлично! Тогда я буду тебе вредить!»
Вместо этого он что-то удрученно проборматал, смахнул мусор в ведро и отправился вытряхивать его в мусоропровод. Вернувшись, он обнаружил Трехдюймовочку уже в комнате. Фея занималась тем, что озабоченно пускала маленькое красное яблоко по облупленной миске.
— Ты что, никогда не видел зудильника? Садись рядом, только, умоляю, не производи лишних звуков! Твоя громкая речь царапает мой слух хуже проволоки! Учись у Вени Вия… Он никогда не орет, хотя, по слухам, горло у него и забито землей… — поморщившись, сказала она Эде.
Сквозь мутное облако на миске проступило оплывшее лицо и закрытые набухшие веки.
— О, вот и он, Вий! Не к ночи помянуть, а ко дню! — вскользь заметила фея.
Зудильник зарябил.
— И, наконец, последняя новость этого часа! — просипел Вий. — В лопухоидном мире продолжаются поиски Матвея Багрова, ученика волхва Мировуда, подозреваемого в укрытии и похищении Камня Пути. К огромному сожалению, мы не можем показать вам магоробот преступника. В нашем распоряжении нет ни одного его портрета. С возрастом тоже путаница. Исторически мальчишке более двухсот лет, однако, учитывая эффект прерванного существования, выглядеть он может лет на тринадцать-пятнадцать.
Если вам что-либо известно о местонахождении упомянутого субъекта, позвоните по номеру 000-00 -00 с неработающего телефона или напишите кровью из мизинца на любом мраморном надгробии. Ни в коем случае не пытайтесь задержать его самостоятельно. Матвей Багров может оказаться опасен. Кроме стандартной магии волхвов, он владеет магией вуду и некромагией, а также основами гипноза и мгновенной телепортации… Хе-хе! Интересно, он выдержит мой взгляд? Кто-нибудь, поднимите мне веки!
Вий повторил свой призыв два или три раза, но никто так и не откликнулся. Лишь в дальнем углу экрана мелькнули удирающие ножки хорошенькой ассистентки. Веня разочарованно завозился. Он попытался сам поднять себе веки, но его слабые короткие ручки не смогли одолеть тяжести воловьих век.
— Хм… Ну ладно!.. Так и быть, живите до вечера! — разрешил Вий, спасая положение и делая хорошую мину при плохой игре.
Он качнулся, точно северный шаман, ловящий ветер вдохновения, и сказал:
— Только что мне сообщили, что Глиняный Пес прекратил поиски картины и взял новый след. Берегись, Матвей Багров — рано или поздно этот след приведет к тебе!
Трехдюймовочка оттолкнула ногой зудильник. Красное яблочко скатилось с тарелки.
— Знаю я, что это за след! Они нацелились на меня! — визгливо произнесла она.
— Почему?
— У тебя мозги есть или совсем атрофировались за ненадобностью? Сколько раз тебя повторять! Потому что только я смогу найти этого самого Багрова!
Эдя поднял упавшее яблочко, осмотрел его, вытер краем майки и с хрустом надкусил. Фея перестала визжать и посмотрела на него с глубоким негодованием.
— А если бы оно было молодильное? — поинтересовалась она.
— По барабану! — бодро ответил Хаврон. По прозвучавшему «если бы» он заключил, что яблоко
