Мефодий Буслаев. Маг полуночи.

— Простите, барон!

Мефодий взглянул на неё с удивлением. Неужели он в самом деле барон? А если нет, то почему она так назвала его?

— Ты уже говорила с ним об обучении? — продолжал Арей, явно и, вероятно, намеренно не обращаясь к Мефодию.

— Не-а. Он знает об этом меньше, чем курица о яичнице-глазунье, — вновь смелея, сказала Улита.

Мефодий не выдержал. Стоять в стороне и слушать, как о нём говорят в третьем лице, словно о какой-то козявке, было не в его правилах.

— Ага, я понял! Вы вроде магов из идиотских книжонок о школах волшебства! Типа, сказал трубодырус, взмахнул палочкой — и пошёл дождик! — с вызовом сказал он, обнаружив, что рот его уже оттаял.

Он был уверен, что сморозил полную чушь, однако Арей и Улита с тревогой переглянулись.

— Трубодырус? М-м-м… кажется, в элементарной магии действительно встречалось что-то эдакое. Вот только про волшебные палочки я давно не слышал. Мне чудилось, маги отказались от них ещё в Средние века, в эпоху насланного бешенства на артефакты, — морща лоб, задумчиво произнёс Арей.

— Может, мы опоздали, и элементарные маги уже вышли с ним на контакт? — с тревогой спросила Улита.

Арей быстро взглянул на Мефодия. Тот не успел отвести взгляд. Когда их глаза встретились, Мефодию показалось, что его мозги превратились в лёд. Лёд, сквозь который опытный страж мрака легко видит самую суть.

— Нет, — лениво сказал Арей. — Ложная тревога! На контакт они не выходили. Он ничего не знает.

— А как же трубодыруси сведения про школы?

— Не заморачивайся! — отмахнулся Арей. — Заурядный агентурный сброс. Обычные протечки в литературу секретных сведений. Напомни мне завтра утром, чтобы я послал в Канцелярию заявку на плановые инфаркты у писателей. Надо хорошенько проредить нашу агентуру. Напомнишь?

— Да, барон. Обязательно, — сказала Улита и внезапно появившейся ручкой сделала себе пометку на ладони. Памяти она явно не доверяла. Самый тупой карандаш лучше самого большого склероза.

Арей кашлянул. И этим кашлем словно поставил точку, показывая, что именно теперь, от этого самого места и начнётся серьёзный разговор.

— Видишь ли, Мефодий, школ у нас нет. Тибидохсы и Магфорды существуют только у элементарных магов. Мы же представляем другую силу. Регулярный набор учеников и их обучение не входят в наши планы. Хотя порой — в исключительных случаях — мы тоже вынуждены брать учеников. Однако их не много. Сотни учеников в тысячелетие хватает нам за глаза. К тому же реально из них остаётся одна десятая часть. Но даже и эти десять оставшихся не знают о существовании других, ибо мы никогда не сводим учеников вместе. Наше обучение индивидуально, — сказал он.

— А почему остаётся одна десятая? Не нравится им у вас? Уходят? — с вызовом спросил Мефодий. Хотя он и ощущал страх перед Ареем, его всё же тянуло дразнить барона мрака, испытывая границы дозволенного.

Арей мрачно ухмыльнулся.

— Уходят. Туда и туда! — он показал глазами вверх и вниз. Внезапно поняв, что он имеет в виду, Мефодий сглотнул.

— Ничего не поделаешь, — продолжал Арей. — Обучение стражей тьмы мало похоже на обучение обычных магов. У нас нет контрольных и оценок. Нет сочинений, изложений, пересказов и домашних заданий. Мы не зубрим заклинаний и не варим декокты из мозолей мегеры и одолень-травы. Мы тренируем стража, причём исключительно опасными методами.

— Почему опасными? — спросил Мефодий.

— Потому что играем с теми силами, которые не признают игры вполсилы или понарошку. Нельзя понарошку бросить в раскалённую лаву, понарошку проклясть или понарошку разрубить двуручным мечом. Пресловутый драконбол, который считается опасным спортом, просто детская забава в сравнении с нашими тренировками. Для нас лучше, чтобы страж мрака не дожил до конца обучения, чем провалил задание и опозорил нас перед стражами света, нашими врагами.

«Ничего себе шансы остаться в живых! Один к десяти… С другой стороны, эта девчонка Улита смогла как-то выжить. Что я, хуже?» — подумал Мефодий, испытывая то, что обычно называют: и хочется, и колется.

— И вы хотите, чтобы я стал вашим учеником? — спросил он.

— Что-то в этом духе. Учеником-практикантом, наёмным сотрудником, боевым магом — кем угодно. Мне плевать на слова, важна суть. Считай, что я взял тебя на работу. Ты будешь делать то же самое, что я и Улита. В свободное время я буду обучать тебя сражаться, срезать дархи и осваивать истинную магию, которая есть в тебе изначально. Главное — пробудить её. Это может пригодиться тебе в дальнейшем. Разумеется, если ты останешься в живых, чего лично я тебе не обещаю.

— А если я откажусь? — спросил Мефодий.

Улита с тревогой посмотрела на Арея.

— Откажешься, значит, откажешься. Мы уважаем свободу выбора. Она является главным и обязательным правилом игры. Не существуй этой свободы хотя бы в теории, наша битва со стражами света, которая ведётся уже целую вечность, была бы изначально лишена смысла, — холодно сказал Арей.

— Значит, я смогу уйти? — спросил Мефодий.

Арей с иронией посмотрел на него.

— Легко. Мы сотрём тебе память о сегодняшней встрече и отпустим. Другое дело, что рано или поздно твой дар всё равно измучит тебя. С таким даром нельзя жить спокойно, поверь мне, а отнять его у тебя не в силах никто. Даже я. Разве что вместе с жизнью, что опять же, повторяю, противоречит правилам. Но если хочешь — вновь возвращайся в своё убожество. Устраивай мелкие гадости поклонникам матери и таскай мелочь из карманов у Эди, — сказал он.

— А у вас что, мелочь таскать не придётся? — поинтересовался Мефодий. Осведомлённость Арея ему не нравилась, хотя уже не удивляла.

— Разве что по зову сердца. Магия сделает тебя независимым, во всяком случае от денег. А теперь мне нужен определённый ответ: «да» или «нет».

Мефодий заколебался, барахтаясь в объятиях искушения. Призрак удачи, одетый в чёрный фрак, с манишкой из сбывшихся желаний, манил его к себе холёным пальцем. На другой чаше весов лежали надоевшая до тошноты школа и крошечная комнатка на окраине, в которой Зозо и её чудаковатый братец увлечённо портили друг другу нервы на поле квартирных баталий. Интересная жизнь в таком антураже представлялась Мефодию сомнительной.

— Хм… Эдьке-то всё равно, но воображаю, как отнесётся к этому моя мать. Она не замечает меня, когда я есть. Но когда меня нет — это она очень даже замечает… — буркнул Мефодий.

— Твою maman я беру на себя. Обещаю, что она согласится. Мы будем действовать вежливо, но жёстко. Завтра утром ей позвонит один из наших комиссионеров и уладит все вопросы. Могу даже обещать, что мы обойдёмся без зомбирующей магии и всяких штучек, — сказал Арей.

— А кто такой комиссионер? — спросил Мефодий.

Услышав вопрос, Улита не сдержалась и рассмеялась. Надкусанная конфета у неё в пальцах брызнула ромом.

— Комиссионер? А ты разве не… В любом случае, ты немного потерял! С этими пройдохами ты ещё познакомишься! — едва выговорила она сквозь смех, но сразу замолчала, поймав взгляд Арея.

— Если других возражений нет — тогда ещё один небольшой ритуал. Обойдёмся без ржавых иголок и пергаментов… На колени! — приказал Арей. В его руках возник тяжёлый двуручный меч с извилистым лезвием. Закругление для срезания дархов на конце было едва заметно.

Мефодий встал на колени. Меч коснулся его щеки, обжёг её точно льдом и опустился на плечо.

— Я мечник Арей, барон мрака, бог войны, беру тебя, Мефодий Буслаев, в ученики и оруженосцы. Я