кажется, что копья никак не связаны между собой. На самом деле связаны. Все они - части единого целого. А раз так, то невозможно ударить по части, не ударив по целому! - сказала Гелата.
– Все, как в пророчестве моего морока! - сказала Ирка.
– Что? - недоумевающее переспросила Гелата.
Ирка рассказала. Оказалось, Гелата слышала это пророчество и раньше, вот только история с заговорившим мороком сильно ее заинтересовала, и она стала выпытывать ее во всех подробностях.
– Ясно! - перебивала она Ирку через каждые три слова. - А как ты… Хотя и это ясно! А как часто ты вообще… Стоп! Можешь не отвечать, я поняла!…
Ирка, поначалу пытавшаяся что-то говорить, в конце концов ограничилась тем, что, отвечая на вопрос, подавала один-два невнятных звука, после которых Гелате все становилось ясно.
Ирка попыталась представить, как эта торопыга читает книги. Должно быть, открывает на первой странице, чтобы примерно понять, как зовут героев, и сразу решительно распахивает книгу в самом конце.
– А, ну да… Так я и думала! Эти двое поженились, клад нашли, а лишнего ухлопали! Ясно! Что у нас там дальше по плану? - говорит Гелата и вскакивает на стол, чтобы зашпаклевать трещину на потолке, или изгоняет из ванной застрявшего там рыжего амбала, обнаружившего припрятанную от него «пшикалку».
Неожиданно перестав задавать вопросы, Гелата сорвалась с места.
– Значит, так… - сказала она решительно. - Фулона, конечно, против, чтобы тебе рассказывать, и я даже поклялась ей этого не делать, но…
– Ты собираешься нарушить клятву? - удивленно воскликнула Ирка.
Гелата укоризненно пошевелила губами, как человек, которого пытаются поймать с поличным. Причем пытается поймать тот, в чьих интересах все и совершается.
– Ну это не столько клятва, сколько обещание! Опять же мы можем поступить как маги! У этих хитроманов есть чему поучиться, - заявила Гелата.
Прежде чем Ирка выяснила, как поступают маги, валькирия воскрешающего копья вспорхнула на стул. Мелькнула крепкая, крайне решительная нога с красной пяткой. Встав на цыпочки, Гелата сняла со шкафа нечто, и на столе воцарилась жуткообразная багровая зверушка, покрытая крупными черными пятнами. Кроме пятен у нее были два усика, добрые глазки-пуговички и подозрительно зубастый рот. Ногами чудовищу служили темные веревочки, в большом количестве болтавшиеся по краям.
– Не правда ли, она у меня милашка? - нежно промурлыкала Гелата и, выбив о колено пыль, поцеловала зверушку прямо в пятна.
– Кто это?
– Ни за что не угадаешь! Так китайцы представляют себе божьих коровок! - объяснила Гелата.
– Где ты ее взяла?
– Единственный подарок моего качка! Надеюсь, он хотя бы купил ее, а не выжулил у какого-нибудь ребенка, которому кажется, что пять копеек больше, чем сто рублей, потому что они железненькие.
– Он и на такое способен? - ужаснулась Ирка.
– Ха, ха и еще раз ха! Знай, дитя мое: мужчины хитры и коварны! - произнесла Гелата с таким пафосом, точно открывала Ирке величайшую истину.
Словно пронюхав, что речь идет о нем, в комнату ввалился ее амбал. Ирке стало понятно, почему несколько минут назад он довольно ржал. Ногой оруженосец толкал пластилиновый ком, удрученно мигавший четырьмя глазами. Ирка даже пожалела комиссионеров, с которыми поступили так круто.
– Че вы от меня закрылись, а?… Все секреты? Слышь, Гелат, а пожрать ты че-нибудь купила? - поинтересовался оруженосец.
Валькирия воскрешающего копья поискала, чем в него кинуть, но не нашла ничего, кроме божьей коровки, которая нужна была ей совсем для другой цели.
– Макс, опять забылся? Выйди, а потом зайди и спроси то же самое еще раз, но уже нормально! - произнесла валькирия ледяным голосом директора хладокомбината.
Оруженосец удивленно посмотрел на Гелату, почесал пузо, неторопливо нашел программу телевидения и вышел, пиная перед собой ойкающий пластилиновый мяч.
– Он у меня гордый! Раньше чем через пятнадцать минут точно не простит! - шепнула Гелата Ирке. - А пятнадцати минут нам вполне хватит, чтобы…
– Ясно! Так давай скорее! - поторопила ее Ирка.
Валькирия воскрешающего копья покосилась на нее с неудовольствием. Как все люди, которые сами обожают перебивать собеседника, Гелата терпеть не могла, когда перебивают ее саму.
Еще раз убедившись, что дверь закрыта, Гелата нежно клюнула губами игрушку, повернулась к Ирке спиной и, обращаясь к божьей коровке, произнесла:
– Корова, тебе никогда не приходило в голову, почему другие валькирии не любят валькирию- одиночку? Разве это не жестоко? Не несправедливо?
– И правда, несправедливо. Я об этом уже думала, - неосторожно согласилась Ирка.
У Гелаты сердито дернулась щека.
– Помолчи, животное! Не так громко! Помни: нас никто не слышит! Все остальные читают! Читают, я сказала! - прошипела она божьей коровке.
Ирка поспешно схватила со стола журнал, оказавшийся журналом мод. Как ни странно, выкройки не были для нее таким уж темным лесом. В конце концов она была внучкой Бабани, которая даже характер людей выражала через одежду: «Ну что тебе о ней сказать? Глупа, как платье невесты!» или «Нелеп, как полосатые подтяжки с золотыми часами!»
– Так вот, корова! - продолжала Гелата, завязывая ей узлом усики. - Когда-то давно, настолько давно, что мое копье с тех пор поменяло не меньше пяти владелиц, между одиночкой и остальными валькириями не существовало пропасти. Мельдику, тогдашнюю валькирию-одиночку, все любили. Открытая душа, щедрая, всегда веселая. Она дружила с людьми, с валькириями, с пажами. Но потом произошло то, чего никто из нас не смог предугадать. Мельдика нарушила закон. Она полюбила.
– Разве это так ужасно? - спросила Ирка, не забыв обратиться к журналу.
Гелата вздохнула.
– «Валькирия должна любить всех одинаково, никого не выделяя, и не может быть счастлива в любви», - процитировала она. - Мельдика грубо нарушила этот закон. Она полюбила стража мрака, хитрого и мерзкого лицемера и, чтобы спасти его от проклятия, приняла это проклятие на свое копье! Представляешь?
По ускользающему лицу Ирки Гелата поняла, что та не видит в случившемся трагедии. То есть плохо, конечно, но не так чтобы очень.
– Ну вот и ты такая же, как она! Проклятие - это не просто случайно соскочившее с языка слово. Ну соскочило и соскочило… Это нечто вполне материальное, реально существующее. Чтобы освободить кого-то от проклятия, ты должен забрать его себе. Только так и никак иначе. Поначалу Мельдика приняла проклятие на свое копье, а вместе с ним невольно и на копья остальных валькирий. Все наши копья связаны. Они части единого дерева, которое росло некогда в Эдеме. Ты не знала этого, коровка?
Искоса взглянув на Ирку, Гелата убедилась, что коровка этого не знала.
– Из-за Мельдики на всех наших копьях оказалось
Ирка попыталась представить, что испытывала ее предшественница, но ощутила лишь ее бесконечную боль и отчаяние.
– Не буду скрывать: многие валькирии осудили поступок Мельдики и возненавидели ее, особенно когда погибли те трое. Они хотели предать ее Суду Двенадцати, но не позволила Фулона. Да и судить было уже некого. Мельдика все-таки нашла выход. Однажды утром она встала, пошла в лес и перевела то злосчастное проклятие мрака на себя, полностью очистив от него наши копья. Потом передала свои копье и
