У кабинета Сарданапала золотой сфинкс обернулся и зарычал. Дверь, скрипнув, открылась. Ванька вошел. Он ожидал, что внутри его будет ждать целый трибунал из преподавателей Тибидохса, но нет. Все было иначе.
Сарданапал сидел за столом и сумрачно разглядывал здоровенную кипу пергаментов. За стулом академика стоял Поклеп. У него на воротнике, не останавливаясь ни на миг, вертелась и взвизгивала яркая пуговица оповещальника.
– Вот и он, герой дня! Явился? - язвительно поинтересовался завуч.
Ванька молчал. Им овладело вдруг безразличие. Он лишь старался осторожно ступать на ногу, бедро которой обожжено было искрой Гурия.
– Ухлопал Пуппера, красавец? - продолжал Поклеп. - Подумать только: на белом отделении у нас учатся закоренелые бретеры! Вначале Шурасик, потом Гроттерша, а теперь вот, едва Таньку вернули, Валялкин рвется на темное! - приветствовал его завуч.
– Поклеп! - укоризненно сказал Сарданапал.
– Я знаю, как меня зовут. Мой папа долго не думал над моим именем: дал свое собственное: Результат превзошел все ожидания: получилось красиво и выразительно… Ну что, Валялкин, рад, что все так произошло?
– Я не рад, - возразил Ванька.
– Но ведь ухлопал Пуппера? Признайся, ухлопал? Валялкин кивнул. С этим спорить не приходилось. Поклеп победно взглянул на него, как если бы добился по меньшей мере признания,
– Хм… Тети Пуппера утверждают, что это было убийство. Ты сшиб Гурия с метлы и позволил мальчику-герою утонуть в океане. И не спорь - магспертиза палки от метлы уже доказала, что Гурий был атакован именно твоей магией! - колко сказал Поклеп и, чуть сбавив тон, добавил уже мягче:
– Может, ты скажешь, как вы до всего этого додумались? Твоя была идея, а?
Ваньке хотелось сказать, что дуэль вообще-то была идеей Пуппера, но это смахивало бы на ябедничество.
– Да, моя, - произнес он. - Я не хотел, чтобы он получил Таню. Он ее не стоил.
– А ты ее стоишь? - заинтересовался вдруг Сарданапал.
– И я не стою. Ее никто не стоит, - признал Ванька. Академик задумчиво посмотрел на Валялкина и стал расспрашивать его о подробностях дуэли. Ванька скупо рассказывал. На миг ему почудилось, что у него защекотало в голове. Он заподозрил было, что его подзеркаливают, но подумать такое на Сарданапала было почти кощунством. Поклеп же так сурово надувал щеки и так яростно ворочал выпуклыми, как у рака, глазами, что Ванька предпочитал стоять к нему боком, чтобы не сбиваться.
– М-м… Вот оно как… На мой взгляд, оба хороши: передрались как петухи! - пробурчал академик, когда Ванька закончил. - А теперь главное: Магщество Продрыглых Магций требует твоей выдачи. Все очень серьезно. Каждые двадцать минут обязательно прилетает купидон в траурных штанишках и с очередной депешей. Это сплошь ультиматумы! Похоже, у Бессмертника Кощеева и прочих умников приступ бюрократического вдохновения.
Поклеп кисло посмотрел на Ваньку.
– Теперь ты понимаешь, во что ты нас втянул? Они жаждут крови. Если мы тебя не выдадим, они грозят Тибидохсу всевозможными санкциями, начиная от запрета на ввоз и вывоз магических перстней и вплоть до бойкота драконбольной команды на всех состязаниях. Наша школа магии станет школой-изгоем. Ее значение упадет.
Ванька убито слушал его, понимая, что Поклеп прав.
– Буян окажется в изоляции. Не думаю, что это та цена, которую мы должны платить за заурядного мальчишку, который по дурости ухлопал искрой всемирного очкарика! Ты хоть понимаешь, в какую лужу ты нас усадил? - сурово продолжал завуч. - Ну, что ты скажешь?
Ванька вздохнул.
– Я… я сам могу к ним выйти, - предложил он. - По своей воле. Отдам себя им в руки, и пусть делают со мной, что хотят. Я защитил Таню, а что будет теперь со мной - безразлично.
– Ты действительно способен к ним выйти? Сдаться магфордцам и отправиться в Дубодам? Даже зная, что честно дрался на дуэли и рисковал своей жизнью ничуть не меньше хваленого Пуппера? - негромко спросил Сарданапал.
Ванька, помедлив, кивнул.
– Возможно, через какое-то время они и вытащат тебя из Дубодама, основательно уже постаревшего. Отберут всю магию, сотрут память, наденут ошейник с цепочкой и заставят до конца дней отгонять мух с бронзового бюстика Пуппера. А такой бюстик его добрая тетя наверняка установит на главной аллее Магфорда. А около бюстика скорее всего поставит копилку, в которую каждый, кто захочет пнуть тебя, должен бросить монетку. Очередь к копилке будет длинной! - испытывая его, продолжал Сарданапал.
Ванька содрогнулся.
– И это спасет Тибидохс? - с усилием спросил он. Усы академика задумчиво шевельнулись.
– Скорее всего да. Бессмертника такой выход устроит.
– Тогда я согласен. Хоть в Дубодам, хоть куда… - кивнул Ванька.
– И ты не раскаиваешься, что дрался? - спросил Сарданапал.
– Нет. Разве что жалею о том, что не сгинул в океанской пучине вместо Гурия. Но тогда он не отстал бы от Тани, - грустно сказал Валялкин.
– Отлично. Раз ты упорствуешь, иди! Сядешь на пылесос и явишься в Магщество. Думаю, тебе достаточно будет вылететь за пределы Грааль Гардарики - Академик безжалостно кивнул на дверь. Оттуда сразу же соскользнул золотой сфинкс и зарычал у ног Ваньки.
Валялкин понял, что аудиенция окончена. Его судьба решена. Он медленно двинулся к дверям. Один шаг… Еще один… Сфинкс золотой молнией вился у обожженного бедра. Сарданапал с интересом разглядывал корешки магических книг. Поклеп сопел, теребя пуговицу оповещальника.
'Ну вот и все!' - подумал Ванька, открывая дверь. Но именно в этот миг Сарданапал властно остановил его:
– Вернись!
Ванька удивленно обернулся.
– Я испытывал тебя, Если бы ты стал пресмыкаться и унижаться, я разочаровался бы в тебе, - задумчиво сказал глава Тибидохса. - А теперь вот что… Пора действовать. Поклеп, у тебя заложило уши!
– Чего? - удивился завуч.
– Вот именно 'чего'! Я говорю: у тебя заложило уши. Ты ничего не слышишь.
Поклеп понимающе осклабился.
– Ась? Ничего не слышу, ничего не вижу, ничего никому не скажу!
Завуч отошел к кожаному дивану на лапах грифона, сел и с явным удовольствием откинулся на спинку. Сарданапал приблизился к Ваньке и положил руки ему на плечи.
– А теперь я дам тебе совет, которого ни в коем случае не должен давать глава Тибидохса. Поэтому я даю его просто как волшебник, живущий на свете… м-м… ну, во всяком случае, гораздо меньше, чем существует свет. Любая жертва с твоей стороны будет бессмысленной, ибо не искупит ничего и не изменит мир к лучшему. Нечего тешить тщеславие выскочек из Магщества и ублажать чьих-то знатных теток… Ты не жертвенный баран. Ты можешь сделать для этого мира много полезного и доброго, в чем он, мир, очень нуждается. Ты понимаешь?
– Нет, - сказал Ванька.
– Тогда к Чумихе философию! Существует еще один вариант. Ты должен скрыться! Скрыться так, чтобы никто не смог тебя отыскать. В Тибидохсе это едва ли возможно, а вот у лопухоидов совсем другое дело. Лопухоидов довольно много, и найти тебя среди них будет сложно. Применять же магию, как они применяют ее в Магфорде, в лопухоидном мире наши враги не смогут. На это существуют строгие ограничения. Они будут вынуждены действовать тайно, а это усложнит им свободу маневра. Кое-кому
