Заметно было, что эти воспоминания не доставляют ему ни малейшего удовольствия. Вообще на Лизу он поглядывал как-то странно, вроде бы и с нежностью, но одновременно и с изумлением, точно на какой-то особый подвид человека.
«Хоть и любит он Зализину, а не подходит она ему. А всё локон: сводит кого попало!» — подумал Ягун и скушал большую ягоду клубники. Место для нее, как ни странно, вполне нашлось.
— Пончик, тебе чайку налить? — проворковала тем временем Лиза.
— Да, — ответил Бейбарсов.
— Без сахорочечка, как всегда?
— Без сахарочечка, — кивнул Глеб.
Лиза протянула ему губки для поцелуя. Ягун ощутил себя глубоко лишним.
«Блин… — подумал он. — Блин, блин, блин, блин».
— Ну ладно, ребят! Было жутко приятно вас увидеть! Я полетел! — сказал он.
Бейбарсов и Зализина попытались задержать его и оставить на ночь, но скорее из вежливости. Ягун же — внешне довольно неотесанный — прекрасно ощущал нюансы и полутона. Да и где бы он тут ночевал? В кухне на полу?
Русалочьей чешуи у Бейбарсова, понятное дело, не оказалось. Пришлось Ягуну набить бак пылесоса шпротами в масле (без банок, естественно) и креветками. Это было все же лучше, чем ничего. Увидев в баке эту гремучую смесь, Зализина немедленно начала морщиться. Бейбарсов же только усмехнулся, вполне благожелательно, но и не без снисходительности.
«Ещё бы! Некромаг видел и не такое!» — подумал Ягун.
С Глебом Ягун попрощался в комнате. Зализина же выскочила вслед за ним на балкон, чтобы убедиться, что Ягун не разобьет банок и вообще не потревожит образцового порядка.
Играющий комментатор уже садился на пылесос, когда под ногу ему внезапно попалась холщовая вместительная сумка, из тех, что маги порой используют в дальних путешествиях.
— Я тут в вашей сумке запутался, — сказал Ягун Зализиной. Он решил, что будет правильно сознаться в этом самому, пока идеальная хозяйка не взбесилась.
Заметив, на что он наступил, Лиза ужаснулась.
— Это не наше!
— А чье?
— Тут кто-то прилетал… хотел что-то от Глеба! Они долго спорили, ругались, он угрожал Глебу, но Глеб ему отказал! А сумку он забыл, когда улетал! — выпалила Зализина на одном дыхании. В своей способности выстреливать триста слов в минуту она оставляла далеко позади даже внука Ягге.
— Кто прилетал-то? — не понял Ягун.
Лиза застыла, точно вопрос застал ее врасплох.
— Мужчина… да, мужчина, — сказала она не совсем уверенно.
— Как он выглядел хотя бы? И что хотел?
Взгляд у Зализиной стал пустым. Типичный взгляд человека, которому аккуратно стерли одно из воспоминаний.
Ягуну это совсем не понравилось, однако эту мысль, равно как и мысль о Семь-Пень-Дыре, пришлось отложить до более подходящего момента. В ближайшие дни ему нужно было облететь еще человек десять и всем разнести приглашения. Ветер уже бил в лицо. Пылесос ревел, и труба, полная мощи и нетерпения, ходила ходуном в ладонях играющего комментатора.
Глава шестая.
ОТ «СОВСЕМ» ДО «УЖЕ» ДОЛГО ЕХАТЬ НА ЕЖЕ
Человек может успеть бесконечно много. Все остальное — вопрос организации времени. Время резиновое. Утекает у бездельников и прилепляется к тем, кто вечно занят.
Провидение не любит мелких целей. Цель должна быть глобальной. Бросай камень в бесконечность, и тогда он в любом случае упадет дальше, чем камень того, кто только и надеялся, что добросить камень до забора. Единственное и главное условие успеха — ставить глобальные задачи и не отвлекаться на пустяки.
Они сидели в кабинете Сарданапала: суровый носатый Зербаган, обложившийся бастионами расходных книг, и сам академик. Катая из хлеба шарики, глава школы магии терпеливо смотрел, как Зербаган заканчивает проверять последнюю книгу, изредка делая пометки в своем блокноте.
Вот Зербаган закончил, закрыл книгу и застыл, как изваяние, воззрившись на Сарданапала. Жуткие, круглые, немигающие, не человеческие, а, скорее, совиные глаза.
«А ведь он, пожалуй, хочет напугать меня своим молчанием!» — подумал академик. И, самое досадное, он ощущал, что у Зербагана это почти получилось.
Почти двухнедельная, ни на миг не прекращавшаяся ревизия, вконец измотала и самого Сарданапала и всех преподавателей. Даже благоразумная Медузия склонялась к тому, чтобы подложить в постель к проверяющему ядовитую змею.
— Я обнаружил ряд серьезных приписок, Сарданапал! Их множество! Вы не так уж и старались замести следы? Сознайтесь, хе-хе, скидка выйдет! — произнес, наконец, Зербаган, вдоволь истомив главу школы ожиданием.
Честный академик вспыхнул.
— Приписок? Покажите хоть одну!
— Извольте! — Зербаган быстро заглянул в свой блокнот, и желтым и выпуклым, как черепаший панцирь, ногтем мгновенно выкопал из кучи одну из тетрадей. — Просили — и вот вам… Где это тут было? Ага, нашел! 21-го декабря позапрошлого года вы заказывали на Лысой Горе сорок пять страусиных яиц. На их приобретение выделено девятнадцать дырок от бублика. Где эти яйца? Укажите мне их дальнейший след! Подчеркиваю: задокументированный след!
Сарданапал поморщился. Придирка показалась ему глупой.
— Откуда же я знаю, дорогой мой? Какой может быть след у яиц? Может, их кто-то съел? Или из них вылупились страусы. Или яйца протухли, — сказал он устало.
Зербаган гневно хлопнул короткопалой ладонью по книге.
— А я говорю, что вы обязаны все знать, как глава школы! Кто из преподавателей подавал вам заявку на страусиные яйца? Великая Зуби? Медузия? Где письменный запрос? Я не вижу, чтобы он был подколот!
Сарданапал задумался.
— Должно быть, яйца заказывал Тарарах. Он неграмотный. Если ему что-то надо, он просто говорит и сразу получает.
На лице Зербагана появилась ехиднейшая улыбка.
— Тарарах? Вы говорите: Тарарах! А указанный Тарарах уверяет, что ничего не помнит о яйцах! Вот послушайте! — и он торопливо вырвал из кармана шкатулку, в которой томились записанные голоса.
Зербаган осторожно приоткрыл шкатулку, чтобы не выпустить ничего лишнего, и оттуда немедленно донесся вопль Тарараха. Питекантроп кричал, чтобы от него отстали и что видел он эти тухлые яйца в гробу. Дальше шкатулка записала крайне многозначительный звук, как если бы кто-то бился головой о стену. Зербаган поспешно захлопнул шкатулочку.
— Вот видите, Сарданапал! Накладочка вышла! Не согласовали вы свои показания с подозреваемым Тарарахом! Плохо подготовились к расхищению 19-ти дырок от бублика, — сказал он ехидно.
— Послушайте, дорогой! Если Тарарах говорит, что видел эти яйца в гробу, значит, он видел их в гробу! Осознайте это своими замечательными мозгами, — глядя в стол, негромко произнес
