прильнули к экранам колдовизоров… хотя всем вам следовало бы отольнуть от экранов, пойти в магазин и купить книгу величайшего из ныне живущих писателей…
Квадрит, не переставая улыбаться, показал Бальбо (вне зоны видимости камер) увесистый, как горшок с медом, кулак.
– …но не будем отвлекаться на истинные ценности. Сегодня свое мнение об интересующих их проблемах выскажут министры Алигаттер, Чейнджер, Мюсли и премьер-министр Квадраль Тетрит, которому я сейчас и предоставлю слово.
Квадрит приосанился и открыл рот.
– Мое мнение, как всегда, никого не интересует, – добавил Бальбо. – Прошу вас, Тефаль.
Премьер был сегодня само обаяние. Он всегда был оно, когда на него смотрели зрители[127]. А сегодня зрителей более чем достаточно – каждому ведь интересно увидеть, как в прямом эфире произойдет преступление, пресечение и наказание, да еще направленное против премьер-министра.
– Добрый день, дорогие соотечественники… – Премьер в меру посерьезнел, но решил разрядить обстановку, – и соматерщинники!
Из-за дверей донесся приглушенный магической защитой хохот оборотней в погонах. На шутки руководства у них был особый нюх, который часто заменял им слух.
– В наше нелегкое время, – продолжил Тетраль, мастерски переходя от шутливого тона к трагическому, – когда на каждом углу…
В одном из многочисленных углов раздался хлопок. Участники круглого стола подпрыгнули вместе со своими стульями. Браунинг снял четки с предохранителя и метнулся в угол. Навстречу ему высунулась озабоченная рожа Ромуальда.
– Крепкая штуковина, – доверительно сообщил он следователю, – только вместе со штативом отламывается. Да вы эта… не обращайте значения, я тут по хозяйству…
Первым нашелся премьер.
– Вот! – воскликнул он, патетически протянув длань в сторону собственного секретаря-домового. – В наше время в каждом углу может притаиться преступник! Стяжатель, грабитель, бандит! Ромуальд, я ведь это тебе говорю!
– Ништо, барин, – напыжился домовой, – как-нибудь справлюсь я с вашим бандюком! А то договорюсь!
И бесстрашный секретарь снова направился в угол, где могла притаиться всякая нечисть. Квадрит проводил его тяжелым взглядом и повернулся к камере.
– Так может ли быть в наше время задача более насущная, чем профилактика преступлений?! – провозгласил он.
– Рекламная пауза, – мстительно произнес Бальбо.
– Волшебные недели в Магдональдс! – завопил один из мониторов. – БигМаг с зубами! И еще посмотрим, кто кого!
– Свежее дыхание облегчает заклинание! – закричал второй.
– Дракула! 572 года, клубится, пахнет серой, умер в 1476 году. Не курит! – принялся зазывать третий.
Некоторые колдовизоры пытались всучить товар даже министрам. Когда один из мониторов воскликнул, обращаясь к Тотктонаде: «Вы все еще сжигаете ведьм? Тогда мы идем к вам!», дверь неожиданно открылась.
Однако вместо поставщика асбеста в кабинет вошел еще один отец Браунинг. Оборотней в погонах появление следователя, который уже находился внутри и оттуда не выходил, озадачило, но препятствовать второму Браунингу они не стали, сочтя это какой-то хитроумной шуткой. Шутки, непонятные с первого раза, оборотни ценили особенно высоко.
Браунинг молча прошел по кабинету и спрятался за портьерой.
Присутствующие к этому оказались явно не готовы. Сначала они попробовали проглядеть в шторе дырку, но штора, изготовленная из специального противодырочного материала, не поддалась. Маги повернулись к первому Браунингу.
– Вы ничего не заметили? – спросил тот, массируя веки. – У меня в последнее время так разыгралось воображение, что я стал подумывать об отставке.
Слово «отставка» подействовало. Руководители департаментов и премьер-министр принялись пожимать плечами и интересоваться у соседей, не бывает ли у них галлюцинаций. Тотктонада исподтишка показал Браунингу один из пальцев.
Реклама закончилась, и экраны вновь заполнил Тетраль Квадрит.
– Так может ли быть в наше время задача более насущная, чем профилактика правонарушений?!
– «Профилактика правонарушений», – повторил Бальбо с таким видом, словно пережевывал лягушку.
– Именно! Но, увы, так ли сложились обстоятельства или это чья-то недобрая воля, но в ближайшее время нам придется заниматься совсем другим. Я имею в виду выборы премьер-министра.
«Ишь как завернул, – подумал Браунинг. – Три срока на посту премьера, а уходить не хочет».
– Чтя конституцию…
– «Чтя конституцию», – Бальбо закатил глаза.
– Чтя конституцию, – сбить Квадрита с мысли было невозможно, – я должен уступить место премьера кому-то из более молодых политиков.
Тетраль сделал паузу. «Сейчас он скажет „но“ и объяснит, почему не может сделать то, что должен», – подумали Аесли, Гаттер и Пейджер.
– Я должен уйти. Но…
Все напряглись. Премьер-министр стрельнул хитрым глазом.
– …но не будем о грустном.
Сен Аесли и десять шмякодавок
– …что, по-моему, совершенно очевидно! – завершил объяснение Сен.
Вокруг царило гнетущее молчание.
– Какой ты умный, Сен, – с грустью сказала Амели.
– Да все понятно! – Порри схватил друга за руки. – Ты успокойся, мы все поняли: преступление будет совсем не там, где предсказывали, предсказатель ошибся.
– Повторяю для Гаттера. Предсказатель не ошибся. Но он определил не место преступления, а координаты места преступления… Можно я что-нибудь сломаю?
Мергиона протянула нунчаки.
– Их я вряд ли сломаю, – сказал Сен.
– Ты можешь что-нибудь сломать ими, – сказала Мерги.
– Спасибо, – сказал Сен и рубанул нунчаками по спинке соседнего стула. Спинка разлетелась в щепки.
– А ведь я собирался туда сесть, – сообщил Порри.
– Повезло, – сказала Мерги.
– Так, – Сен положил нунчаки на стол. – Попробую еще раз. Никто не ошибся, все предсказано правильно, все дело в неадекватной интерпретации информации…
Мальчик остановился. Слушатели определенно интерпретировали информацию неадекватно. То есть оцепенели.
– Попробую еще раз. Эй! Я говорю «Эй!» Прошлый раз уже закончился! Кто знает, как по- португальски «раз, два, три»? Нет, не надо, давайте я лучше на примерах. Мисс Сьюзан, выколдуйте, пожалуйста, шмякодавок[128]. Мисс Сьюза-а-а-н!
