«Все, больше здесь делать нечего», – подумала Мергиона. Видимо, Рыжик пришел к такому же мнению. Верблюд взбрыкнул и понесся резвым галопом. Мерги пришлось срочно вцепляться в его пушистые горбы, и поэтому она не увидела, как худосочный программист погрузился в себя и принялся распевать мантры.
– Ремемба харе центр, – голосил он, – объект идентифицирован хум. Идет в вашем направлении мамба рум.
Пропев эту странную мантру три раза, йог огляделся по сторонам и начал новую, не менее экзотическую:
– Ом гуру шаман бурят! Хотели информацию – гоните бабки падме хум.
Далее последовали аналогичные вокальные послания к шумерам, малайцам, зулусам и французам. В заключение предприимчивый студент исполнил лирическую мантру о трудной судьбе двойного агента, который непосильным трудом зарабатывает себе на кусок лепешки с жиром.
На пение потянулись богатые американские туристы.
– О! – радостно сказали они, увидав йога. – Факир!
Бегло оценив платежеспособность гостей, юноша не стал возражать и извлек откуда-то из-под себя пластмассовую дудочку с полустертой надписью «Made in Turkey»…
…А в это время белый верблюд Рыжик и его наездница, проскочив совершенно непроходимые на первый взгляд заросли, на полном скаку вломились в плетеную калитку, над которой значилось гордое:
Божественный постоялый двор
«У Панишады»
Глава тридцать седьмая
Мергиона попадает в пантеон
Терпимость, кротость, умение прощать – вот что я ценю в сопернике.
– Эти английские ведьмы окончательно обнаглели! Что ты здесь делаешь, жалкая шаманка?! Как ты посмела приблизиться ко мне, царю богов?
Шестирукий гигант – единственный обитатель постоялого двора-резиденции «У Панишады» – громыхнул здоровенной палицей.
– Я не ведьма, – сказала Мерги, – и не шаманка. Я просто девочка.
Царь богов смешался.
– Что значит «просто девочка»? А как ты, «просто девочка», сюда попала?
– Я на Рыжике приехала. Это мой верблюд. Знакомьтесь. Это Рыжик. Рыжик, а это… а вы Панишада?
– Она меня не узнала, – пробормотал бог. – Плохо дело.
Он возвысил голос:
– Ну так знай, неразумное днтя, что перед тобой сам Индра-громовержец, главный бог индуистского пантеона!
– Рыжик, знакомься, это сам Индра, – сказала Мергиона. – А я думала, что главные здесь – Брахма, Вишну и Шива.
Услышав эти слова, громовержец всплеснул руками. Это произвело впечатление нестройных аплодисментов.
– Ну конечно! Брахма, Вишну и Шива! Выскочки, карьеристы и интриганы. Когда я победоносно низвергал демона засухи змея Вритру – в одиночку, заметь, все разбежались – никаких брахм и шив и близко не было! Вишну, правда, был, но кем? Второстепенным солнечным божком! Где моя сома?
Индра воздел четыре верхние руки, а двумя нижними вытащил внушительных размеров фляжку и надолго припал к ней.
– Индра, Сурья и Агни тогда были главными, – сказал он более спокойно, оторвавшись от божественного напитка, – а самым главным – я, царь и покровитель коров, жрецов и даже самих богов! Да про меня больше чем про всех остальных в Ведах написано! А теперь кто Индра? Низший бог, царь без поданных. А уж должность моя нынешняя и вовсе павлинам на смех. Выявлять человеческие слабости! Хочешь сомы глоточек? Нет? А знаешь, кто на самом деле мир создал?
– Индра, – угадала Мерги.
– Именно! Причем в состоянии сильного опьянения сомой! А кто потом это деяние себе приписал?
– Неужели Брахма? – произнес кто-то.
Индра побледнел.
В дверях верхом на гусе сидел четырехликий и четырехрукий красный бог в белом одеянии.
«А вот и Брахма», – подумала Мергиона.
– Что за шесть рук? – строго спросил Брахма.
Индра тут же убрал две пары конечностей.
– Никакого уважения к руководству, – проворчал Брахма. – И что это за выдумки? Написано же…
Новый главный бог отпустил гуся и уселся в позе лотоса в центре. Три его лица оказались напрогив Индры, Мерги и Рыжика соответственно, а четвертое, воровато оглянувшись, прикрыло глаза и негромко захрапело.
– Написано же, – повторил Брахма, – «Изначальное божественное начало сотворило земные воды, а в них поместило золотое зерно, которое росло, пока не превратилось в золотое яйцо. Из этого яйца появился Брахма. Приняв вид вепря, Брахма поднял из первозданных вод земную твердь, сотворив таким образом этот мир». И это общепринятый факт.
– В другом месте написано не так… – начал отставной покровитель богов.
– Миллионы индусов не могут ошибаться, – сказал Брахма. – Будешь возражать?
На теле Индры прорезались тысяча глаз, которые отставной царь богов быстро спрятал.
– Я двумя руками «за».
– Ну вот, – благосклонно продолжил Брахма. – Потом я принимал образы рыбы и черепахи…
– Да ну? – раздалось от дверей.
Синий бог в желтом одеянии, такой же четырехрукий, но с одной головой, насмешливо смотрел на Брахму.
– Рыбой и черепахой был я, – сказал он. – И, кстати, вепрем тоже. Ты что-то перепутал, Брахма. Все это аватары Вишну, мои воплощения.
– Ты их себе присвоил! – завопил Брахма, вскакивая. – Ты, хитрый жук! Ловко придумано, ничего
