– Что мы имеем? – говорил Фантом Асс, расхаживая из угла в угол преподавательской. – Ничего мы не имеем. Преступника не нашли. Улики исчезли во мраке веков, подозреваемые чуть не стали потерпевшими. Главный подозреваемый – профессор Бубльгум – вообще попытался закрыть собой наиболее вероятного сообщника Порри Гаттера, что окончательно смешало карты следствия. Собственно, после посещения свалки вы все оказались вне подозрения.
Разочарование следователя было видно невооруженным глазом – унылым облаком оно плавало вслед за Ассом по комнате.
Возвращение с Запретной Помойки заняло у комиссии втрое больше времени, чем дорога туда. Пока все утешали Развнедела, сраженного потерей только что обретенного дивана, отряд сбился с пути. Это было бы еще ничего, если бы путешественники не оказались на территории, контролируемой выходцами из России, где какой-то словоохотливый леший взялся запросто вывести их наружу. «Kak nefig delat.», – сказал проводник и, действительно, всего за полчаса завел экскурсию в непроходимое болото.
Утомленные члены комиссии присутствовали не в полном составе – МакКанарейкл заявила, что ей, как единственной женщине, нужно привести себя в порядок, и уже часа четыре как принимала душ. Зато присутствовал Бальбо. Не вступая ни с кем в разговоры, он занял сразу два стола и принялся переписывать начисто стопку листиков, озаглавленных «Протоколы Первертских мудрецов».
– Мой коллега, – продолжал Асс, – отец Браунинг, любезно согласился быстро сосчитать количество Труб Мордевольта, которые были направлены на нас в «Скупке краденого».
«Как интересно, – тоскливо подумал Порри. – Я участвую в расследовании преступления».
– Их было восемь, – со значением произнес Фантом. – А нас было семеро. Почему такое несоответствие? Злодей рассчитывал, что с нами придет еще кто-то?
Все посмотрели на Бальбо. Тот выглядел встревоженным.
– Очередной тупик! – резюмировал он, уставившись в рукопись, и перечеркнул несколько страниц.
– Бальбо! – оживился Асс. – Мои поздравления! Вы теперь – подозреваемый номер один! У вас нет алиби! Ха! Ха… Простите.
– Ничего не получится, – вздохнул секретарь, листая плотно исписанные страницы, – второстепенный герой не может быть главным злодеем. Закон жанра! – и Бальбо вычеркнул еще несколько абзацев.
– Допустим, – подумав, согласился Асс. – Значит, одна Труба поразила Пейджер, одна – Аесли и еще восемь было на свалке. Всего десять. Сколько еще ловушек поджидает невинных жертв в закоулках Первертса? Три? Тридцать три? Триста тридцать три? Три тысячи триста тридцать три? Тридцать три тысячи триста…
– Уважаемый Фантом! – не выдержал Югорус Лужж. – Давайте ограничимся какой-нибудь одной версией.
– Как скажете. Итак, осталось еще три трубы. Где же они? – следователь требовательно оглядел присутствующих. Все промолчали.
– Вы совершенно не помогаете следствию, – сказал Асс.
Из коридора донесся неразборчивый шум, который быстро нарастал, приближаясь к дверям.
– Мы больше не будем! – пищал кто-то. – А-а-а-а! В преподавательскую ворвалась разъяренная мисс МакКанарейкл.
Одета декан Орлодерра была легко – в переливающийся пеньюар с блуждающими пятнами прозрачности, – зато в каждой руке сжимала по белобрысому пацану перепуганной наружности. Гаттер знал их – это были пятикурсники Тинки и Винки Пузотелики, которых постоянно третировали их собственные товарищи. Поэтому братья отыгрывались на первокурсниках.
– В чем дело? – удивился Бубльгум. – Почему вы в таком виде, профессор? Здесь все-таки дети. Мальчики старшего курса, заметьте.
– Это не мальчики, это кретины! Они курили!
– Надеюсь, не магихуану? – с надеждой спросил Развнедел.
– Не-е-е-ет, – хором захныкали близнецы, – Maggboro… Они на подоконнике лежали…
Бубльгум прикрыл глаза рукой:
– Сьюзан, курение несовершеннолетних, конечно безобразие, но у нас сейчас есть куда более…
– Да дайте же вы договорить! – рыкнула МакКанарейкл. – Как только я закончила приводить себя в порядок…
Браунинг выразительно посмотрел на большие часы возле расписания. Часы безучастно показали половину одиннадцатого ночи.
– Не так уж и долго я отсутствовала! – свирепо возразила Сьюзан. Часы немедленно вернулись на сорок минут назад.
– Так вот, – продолжила профессор. – Выхожу я из душа, а под самой дверью двое этих… этих…
Несколько секунд МакКанарейкл провела в мучительных поисках адекватной, но цензурной характеристики нарушителей.
– …мальчиков! – наконец выдохнула она. – Курят! Какую-то дрянь. Какую-то фиолетовую дрянь! Я сделала вид, что не могу найти свою палочку, чтобы дать этим… смыться подобру-поздорову. Они, конечно, хватают свои палки, верещат, как резаные,
МакКанарейкл сделала эффектную паузу, которую тут же испортил Развнедел:
– Подходящее заклинание. Хотя
– …и они никуда не исчезают! – завершила мысль МакКанарейкл, проигнорировав выступление предыдущего оратора.
– То есть, вы хотите сказать… – произнес Бубльгум. Вместо ответа преподавательница повернулась к белобрысым балбесам и скомандовала:
– Достать палочки! Живее! Ну-ка быстро скомандовали
–
Не сработали и другие простейшие заклинания:
– Достаточно, – Бубльгум слабым движением руки остановил бессмысленное действо, – все понятно.
– Мы первый раз! Мы не в затяжку! – заскулил Винки.
– Там как раз две сигареты в пачке было, – подскулил брату Тинки, – и нас как раз двое… А потом оно как бабахнет!…
– Фиолетовым бабахом, – грустно завершил за них Лужж.
– Вы тоже пробовали? – оживился Винки. – Правда, круто?
– Круче не бывает! – ласково сказала МакКанарейкл, и братья снова вжали белобрысые головы в плечи. – Вы теперь, мальчики, не колдуны. Вы теперь обычные мудлы. Только что по вам сработала Труба Мордевольта.
Наступила тяжелая тишина.
– Клево, – сказал Тинки, – теперь на ворожбу ходить не надо.
Дальнейшее произошло мгновенно. Порри услышал вопль Сьюзан: «Да я тебя своими руками!», а
